Тот одинокий мальчик стал заводилой их маленькой компании. Он-то меня и убил: разжёг в моих корнях костёр, и я засохла. На последней ветви, тянувшейся в сторону дуба, оставались пара вишен, но и их склевал ворон.
А потом пришли озеленители с бензопилами.
* * *
Люди нас боятся. Люди вообще пугливые создания – ими правит Страх. Ну, ещё страсть. Они не слышат наших предостережений. Они не знают, что когда у умирающих на поле битвы мы вынимаем глаза, то не ослепляем их, а помогаем искать тропы песен внутри себя. Не догадываются, что своими острыми, как иглы, клювами мы латаем ткань бытия, расползающуюся под гнётом их свободы. Или пронзаем её в тонком месте – и тогда из прокола льётся всесжигающий свет.
Да, мы пересмешники: за смехом скрывается истина. Да, мы часто спорим с тем, чьих рук дело «это всё». А кто с Ним не спорит? Люди?! О, это заядлые спорщики! Как кровь пить
дать, они приведут тысячу и один довод, чтобы меня опровергнуть. И потому я вычеркну свои слова, лишь прокурлычу последнюю песню – ту, что звучала в машине у Диаз: «Я – пущенная стрела».
* * *
Мне повезло с Вороном. Он бросил мои семена в жирную, словно сочащуюся маслом, почву. Место оказалось удачным: огороженная горка, которую никто не потревожит. Дождавшись дождя, я потянулась сначала вниз, потом вверх – я умею расти в противоположные стороны, – дала побег, распустила листочки, пробралась меж комьев земли, наткнулась на доски, сделанные из сестры моей, сосны, нашла в них щель и протиснулась в пустоту.
Вслед за мной туда проникла частица солнечного света. Она помогла мне найти мумифицированное тело, и я обняла его корнями так, как не умеют обнимать люди.
Чтобы вернуть – любимого? – в круг Жизни.
Через год, когда его родня – моя новая золовка с деверем – приехали помянуть, мы встретили их белым, как юный снег, покрывалом моих лепестков.
Владимир Гандельсман
/ Нью-Йорк /
Давид
«Ни шалых стад…»
Ни шалых стад,Точащих смрад, — Блажен, блажен! —Ни жирных шейВластемужей, — Блажен, блажен!Волей Его приневолен,Солью Его просолен. — Так влагой недр Вспоенный кедрУстро продуленИ совершен! Нечисти чавк В чахлых ночахСгинет в безвестье.Вечны созвездьяТолько у праведника в очах.
«Зачем взвихрён…»
Зачем взвихрёнТщетой времён Народ? Воззри —Зачем восставшие цари Идут – воззри! —На Господа? И бред племён Воспламенён: «Расторгнем узыС Ним и с Помазанником Божьим!» Как бездорожьем Пройдёте, трусы?«Сияю в Сыне, —Так скажет Он, —Рождённом ныне.Ему – Сион. Ему в наследье Тысячелетья И Мой народ —Мой многосвечник.А ты, увечник,Слепей, чем крот». В страхе склонясь, Радуйся в Нём, Он совершен. Или, гневясь, Выжгу огнём Порчу и тлен.Лишь уповающий на НегоВ мощи блажен.
«Мыши вражды шуршат…»
Мыши вражды шуршат,Грудятся в сыпкий сор.«Не пощадит, – пищат, —Шею твою, Шаддай…» Боже, Ты мой простор, Крепость моя, мой сад! Дню говоришь: светай, — Сын Твой безмерно рад!Вот – я встаю с зарёй.Вот – я ложусь и сплюПод небесным шатром.Жизнь Твоим
Словом длю. Боже, Свой Суд верши, Зубы им сокруши. Не устрашусь шелудивых орд. Боже, благословен Твой народ!
«Услышь мой голос, Эль-Шаддай, молю…»
Услышь мой голос, Эль-Шаддай, молю.Ты и в тесненье ширил жизнь мою,Бог истины, Тебе мои молитвы!Сыны вельмож, зачем хотите лжиИ множитесь, как блохи или вши,В кишении, для насекомой битвы?Бог лучшего избрал из сыновейСвятительствовать. В ярости своейНе согрешив, размыслите на ложеИ уповайте, жертву принесяОт сердца, на Него. Вся радость, всяЖизнь светоносная, хлеб и вино – мой Боже!
«Едва начнёт растоп…»
Едва начнёт растопЗаря, – я пред Тобой,Услышь, Господь, мой воп,Молитвословный мой.Ты пагуба лжецов,Паскуд и грехомыг,Чьи рты вроде гробовРазверстых, а язык —Труперхнущая лесть.Войду в Твой храм, занеТвоих щедрот не счесть.Страх – очищенье мне.Коварства не примиИ злобы не прощай.Лишь Сына путь прямиИ благостью венчай.
«Порази…»
Порази,Но когда не во гневе,Не во гневе и ярости,И спаси,Я в смертельной огневе, —Кость, как хворост, трещитВ скорбной хворости.Порази,Но избавь и помилуй.Где Твой щит?Оборвутся сыновьи стези, —Кто Твоей залюбуется Силой?Быв слезами прошитВсквозь, ослеп, —Зренья жилаПересохла, застыла.Вы, прислужники идольских треб,Слово Божие – вот! – оно не дляВас, чей хлеб —Требуха, – прочь немедля!
«С мольбою, Господи, и стоном…»
С мольбою, Господи, и стоном:Обереги!Как зверя, промышляют гономМеня враги. Да не будет настолько сильна Лапа льва, Чтоб гортань мою пережать. Мне ль в позоре дрожать? Если ж доброму был я неверн, Если скверн Был я на руку, скор и зол, — Пусть затопчут в подзол!Так пробудись судить по правде,Чтоб сокрушитьЗломудрия блажные рати,Дай Сыну жить! Эль-Шаддай, Ты мой щит и судья, Снизойдя До меня, испытатель нутра, Дай добра. Пусть смертельные стрелы летят, Впив свой яд В нечестивцев, да будет им кров — Смрадный ров.Пусть яму роющий в ту ямуСам упадёт!О Боже, славлю Твоё ИмяИ Твой народ!