Крещенные кровью

Чиненков Александр Владимирович

– Да, – сказала она. – Но мы всегда были чужими, а жили по надобности.

– А я по-другому мыслил, – признался Аверьян.

– Я тожа, покуда ты не пропал без вести, – вздохнула Стеша. – Я обрадовалася даже, прости меня, Хосподи. Мыслила жизню свою постылую сызнова начать, а ты вот он весь. И под венец нельзя таперя, и ты… Не мужик и не баба.

Аверьяну вдруг захотелось ударить ее. Он отвернулся, чтобы этого не сделать. Он долго молчал, прежде чем произнес:

–

Мне ночевать негде. И пожрать бы чево. Уж не взыщи, коли супротив жаланья твово правда эта будет.

Стеше потребовалось некоторое время, чтобы переварить неприятную для нее просьбу мужа.

– Ежели он придет и увидет тебя, то меня бросит, – прошептала она.

– Об ком ты? Об Ивашке Сафронове?

Она покраснела, занервничала, но промолчала.

– Не придет он, не жди. Братцу свому непутевому за то спасибочки скажи.

Стеша посмотрела на него с ненавистью.

– Даже ежели я решу оставить тебя в избе, – начала она… мысль, казалось, вдруг убежала от нее, – я не смогу энтова сделать.

Аверьян пожал плечами:

– Во грехе живешь… Боишься, што явится твой полюбовник и застанет меня у тебя? Но он…

– Он придет нынче, не сумлевайся, Игнатий выпустит ево.

– А я как же? Ведь энто и моя изба тоже? Я што, ужо не имею права занять здесь свой угол?

– Конечно, имеешь, зятек! – послышался голос из сеней.

* * *

Когда действие снотворного закончилось, чекист пришел в себя. Он сразу же вспомнил, что с ним случилось. Анны не было. Увязанных в узлы вещей тоже. Вывод напрашивался сам собой.

– Чертова сука! – выругался Игнат в бешенстве. – Но я еще до тебя доберусь! Мы еще поглядим, чья осилит!

Разбив окно, Игнат выбрался из избы, а четверть часа спустя уже вбежал в городской отдел ЧК. Кивнув дежурному, он спросил:

– Маркел с бойцами с задания не возвращался?

Тот пожал плечами:

– Понятия не имею.

– Ладно, сектанта арестованного ко мне веди. Да, пригляди повнимательнее, чтобы мне никто не мешал!

На допросе Сафронов заявил, что понятия не имеет, про какое золото спрашивает у него «начальник».

– Было бы у меня золото, я бы давно уже заграницу обживал, – усмехнулся он. – То золото, что у меня было, я все на деньги поменял.

Игнат буравил его взглядом, а Ивашка – бледный, невыспавшийся – сидел напротив, лишь изредка поднимая голову и позевывая. Отвечал он на вопросы спокойно, как человек, давно все обдумавший. Но за внешним хладнокровием его чувствовалось внутреннее напряжение, какое-то неврастеническое удовольствие от своего явно выдуманного рассказа.

– Значит,

не хочешь делиться по-хорошему?

Ивашка с тревогой взглянул на Игната – «шестым» чувством он ощутил приближение большой опасности.

– У меня нет золота, – твердо решил держаться до конца Ивашка. – Даже ежели ты убьешь меня, тебе это не поможет.

– Не-е-ет, я не убить, а спасти тебя пришел, – заверил Игнат. – Убивать тебя другие будут, те, кто сектантов твоих у реки уже расстрелял. Так вот, ублюдок, как они вернутся, тебе конец!

Ивашка занервничал и замялся.

– Ну-у-у… Я имею кое-что на жизнь безбедную, – признался он. – Только…

– Сколько? – оборвал его на полуслове Игнат, алчно сверкнув глазами.

– Ну-у-у…

– Хрен гну! Говори, не мямли.

– Не могу сказать точно, не считал.

– Так и быть, вместе посчитаем, – взглянув на дверь, перешел на шепот Игнат. – Я тебе и за границу помогу перебраться. Богатым людям, как мы с тобой, нечего делать в этом нищем государстве.

Игнат чувствовал себя, как уставшая собака: все, что он хотел, так это лечь и умереть. Сегодня, после невероятного освобождения девушки из его власти, казалось, все потеряно. Он и надеяться не смел, что так просто удастся разговорить упертого сектанта, а тут… Игнат нервничал. Он все поставил на кон, и ему было что терять. Затеянная им игра более важна, чем вся его карьера или даже жизнь!

С улицы послышалось какое-то оживление. Игнат метнулся к окну.

– Ну вот и Маркел с товарищами вернулся, – прошептал он. – Стало быть, скопцам уже кердык! Но, судя по тому, как они настроены, нам тоже остается жить не так уж и долго!

– Они меня расстреляют? – встревожился не на шутку Ивашка, жизнь показалась ему милее денег.

– Нет, сейчас мы тихо выскользнем отсюда, – ответил Игнат, досадливо скрипнув зубами.

– Ускользнем? Куда?

– В дом к твоей Аннушке. Кстати, кем она тебе приходится – прислугой или любовницей? – Игнат думал, что сбежавшая Анна не оставит своего благодетеля и где-то дожидается его.

Услышав упоминание о девушке, Ивашка сразу же обмяк.

– Как ты пронюхал про нее, аспид? – спросил он, едва ворочая языком.

– Извиняй, но я служебные тайны не разглашаю, – ответил Игнат.

– Так она дома? Не арестована?

– Сейчас пойдем, сам убедишься. У нас нет сейчас времени обсуждать лишнее.

Сафронов посмотрел на Игната. Тот тревожно выглядывал в окно и осторожно вытягивал из кобуры маузер.

– Это что ж получается, – удивился Ивашка, – нынче и ты у своех не в чести?