Крест Евфросинии Полоцкой
Шрифт:
– Я с уважением отношусь к вам и к вашему начальнику. Честное слово, у меня работы – выше крыши и без этого расследования. Если здесь все так серьезно. Если речь идет о каких-то документах, обнародования которых вы опасаетесь, – нет проблем. Забирайте дело в свое производство. У вас всегда был хороший следственный аппарат. Но пока этого не произошло, здесь распоряжаюсь я. Это понятно?!
Все-таки сорвавшись на крик, Седов успел заметить: тот, что с усами, явно старается прочитать уже запечатанную в прозрачный пакет записку через плечо Сергея Бояринова. И кажется, у него это получилось. Лицо определенно стало менее напряженным.
Володя
«Крест Евфросинии Полоцкой находится:
всечестная, Евфросиние, наша, мати, всехвальная, о, твое, смирение, явися, искушений, от, крепкою, стеною, странник, еси, молила, Небесного, врача, укрепленная, Вышняго, силаю».
М-да… Ничего не понятно. Абракадабра какая-то. Придется разбираться. Но назвался груздем – полезай в кузов.
Зато с оружием все более-менее ясно. В разложенных на земле пакетиках – две гильзы, судя по виду, выпущенных из пистолета Макарова.
– А ствол нашли? – поинтересовался Седов у Сергея, который, натянув перчатки, снова склонился над телами.
Тот покачал головой.
– Нет. Но ты же видишь, какое здесь место. Рассветет – имеет смысл поискать. Может, в яму зашвырнул или в кучах стройматериалов спрятал.
– Выстрелы были произведены с близкого расстояния, – отметил Сергей, соскабливая с джинсовой куртки следы пороха. – Обрати внимание, отметки характерные на одежде. Форма ран. Он расстрелял их в упор.
«Скотина, – подумал Володя и бросил взгляд за заграждение. Количество стоявших там людей уменьшилось, но незначительно. – И те, кто таращится, – тоже скоты. Никогда не понимал этого жадного любопытства. Ну ладно, двоих понятых пригласили. Но остальным-то что не спится? Смотрят, разговаривают. Видать, дедушка этих ребяток – и впрямь что-то вроде местной достопримечательности».
В первых лучах солнца убитые парни стали выглядеть особенно жутко. Седов весь извелся: осмотр давно закончен, надо забрать залитые кровью тела и отвезти их в морг. А спецмашина все не приезжает. Только трещат милицейские рации: «Объявлен план „Перехват“, разыскивается особо опасный преступник». И – до сих пор никаких результатов, хотя район фактически оцеплен. Логичное завершение дня, в котором с самого начала все пошло шиворот-навыворот…
Усталость валила Седова с ног, нашептывала: все, основная работа сделана, можно ехать домой и хоть немного поспать.
Но настойчивость и педантичность выиграли у усталости.
Следователь снова и снова осматривал место происшествия, говорил с экспертами, допрашивал свидетелей. Хотя и понимал – в большинстве своем эти допросы – напрасный труд, очень редко даже очевидцы дают подробное описание реальной внешности преступника. А тут – стройка, ночь. Скорее всего, никто ничего не видел. Однако всем кажется: видели, подозревали, как чувствовали. Внушают себе, путают следствие. Но все же минимальный шанс приблизиться к преступнику есть. А значит, надо терпеть и плевать на уже едва ворочающийся язык, на слипающиеся глаза.
В девять часов следователь набрал номер оперативника Паши. Не то чтобы он не доверял местным милиционерам, повода не было усомниться в их компетентности. Зато было много возможностей понять: на Пашу можно положиться, у него интуиция, и хватка, и энергия через край бьет. Потому что занимается человек тем делом, которое ему по душе.
Занятый оформлением бумаг,
Поднял глаза от схемы – а перед ним побледневшее лицо Вронской, протянутая для рукопожатия Пашина ладонь.
– Тебя-то сюда каким ветром? – простонал Володя, неприязненно разглядывая Лику. – Если ты опять за консультацией по книге, я тебя урою. Всю ночь глаз не сомкнул. Умеешь ты выбрать момент, ничего не скажешь.
– Володь, мне есть что тебе рассказать, – решительно заявила Вронская, присаживаясь на сложенные горкой красные кирпичи. – Так получилось, что на днях я познакомилась с потрясающим человеком. Священником, отцом Алексеем. И случайно услышала его разговор…
Седов слушал Лику и хмурился. Получается, близнецы учились на факультете журналистики Института социологии, политологии и предпринимательства. А что, если их смерть – следствие не антипатии со стороны такого же юного однокурсника, а расплата за излишне острую публицистику?
Версии, версии…
Их много, но пока они ничуть не помогают в ответе на главный вопрос. Где найти того ублюдка, который хладнокровно отправил на тот свет двоих девятнадцатилетних мальчиков?
Глава 3
***1
Полоцк, 1161 год
– Не получается! Ничего не получается!
Ювелиру Лазарю Богше хотелось разрыдаться от отчаяния. Он швырнул на пол кисть, но гнев не отпускал. Наоборот, сделался еще сильнее. Тогда Лазарь разодрал кожаный ремень, стягивающий льняные волосы, бросил его в печь. Следом полетели испорченные иконки.
…Как он радовался, когда игуменья Спасского монастыря Евфросиния заказала в его мастерской крест для своей обители! Такая честь! Матушка – святая, слава о ней идет по всей земле полоцкой. Не иначе как сам Господь ей благоволит.
Непонятно, непостижимо, чудно. В считаные годы возникла в Сельце обитель для невест Христовых. Дивный храм вознесся до небес на берегу Полоты, светлый, красивый. Все стены его, и своды, и купола украшены фресками. И так покойно на сердце становится, когда глядишь на те фрески. Лик самой Евфросинии можно различить справа от входа. Люди говорили, гневалась игуменья, когда увидела свое изображение среди святых да апостолов. Распоряжалась убрать фреску. Но не исполнили мастера ее волю. Считали, что красотой духовной и телесной, великим подвигом ради веры заслужила себе Евфросиния место в храме Божьем.
Не знает покоя игуменья. Вслед за женским мужской монастырь построила. Послала слугу своего Михаила в Царьград, [24] к византийскому императору Мануилу Комнину и патриарху Луке Хрисовергу. Послала с дарами да с просьбой – прислать список с иконы Богородицы Эфесской, написанной апостолом Лукой с самой Пресвятой Девы Марии. И еще одно задание дала игуменья Михаилу. Доставить в Полоцк святыни: капли крови Иисуса Христа, частицу креста Господнего, камень от гроба Богородицы да мощи святых. Разместить эти реликвии надлежит в кипарисовом ковчеге в форме креста.
24
Константинополь.