Крест Евфросинии Полоцкой
Шрифт:
– Конфликты у ребят были? – спросил Седов, отмечая: заволновалась Елена Семеновна, взгляд отвела, волосы ярко-рыжие вдруг поправлять стала.
– В детстве, бывало, дрались. Мальчишки, вы же понимаете…
– А сейчас в каких отношениях находились?
– Думаю, поругались они, – тихо сказала мать Коли. – Я слышала, как по телефону Коленька кричал. На Сашу или Никиту – не знаю. Но я поняла, что говорил с кем-то из Грековых. Спросила потом, за ужином, в чем дело. Ответил: «Ты не поймешь». Знаете, я – человек простой. В детском саду поварихой
Седов встал с потертого кресла и попросил:
– Покажите нам Колину комнату.
– Хорошо, – упавшим голосом сказала Елена Семеновна. – А может, лучше чаю выпьете?
– Потом, – мягко сказал Паша и ободряюще улыбнулся: – Да не волнуйтесь вы так!
Стол напротив окна, старый компьютер, пара гантелей. Диванчик, древний лакированный шкаф. На книжной полке – Седов подошел ближе и присвистнул – все посвящено Дэну Брауну. Романы Дэна Брауна. Какие-то книги, анализирующие творчество американского писателя. «Париж глазами Дэна Брауна». «Италия: по следам „Кода да Винчи“». И так далее, и тому подобное.
– Пароля в компьютере нет. В текстовых файлах – статьи, преимущественно интервью. Судя по всему, парень специализировался на известных персоналиях светской тусовки, – отчиталась усевшаяся за стол Лика Вронская.
– Известные! Коленька с самыми известными людьми разговаривал, – с отчаянием выкрикнула Елена Семеновна. – Мой мальчик ни в чем не виноват! Зачем вы пришли? И где он? Найдите мне моего сына!
– Мы потом с вами поговорим про то, где Коля может прятаться, – сказал следователь, морщась от невыносимой головной боли. По черепу все ощутимее тюкали острые молоточки. – Мы ни в чем вашего сына не обвиняем.
– Слышь, Володь, что-то я тут не врубаюсь, – отозвался Паша из угла рядом со столом, заваленным папками. – Тут записи какие-то.
Вронская вскочила со стула, присела на корточки.
– Дай посмотреть! Хм… Биография Дэна Брауна, очень подробная. Подборка, обширнейшая, с его интервью. Есть пометки. А вот… Да, действительно, непонятно. Вот, взгляни.
Седов взял папку, невольно отмечая: текст набран на компьютере. Но Лика сказала, что в машине Коли только интервью. Однако на распечатку из Интернета тоже не похоже…
«1. Идея не нова. Но она сработала. Использовать отечественный материал.
2. Собрать как можно больше дискредитирующих РПЦ сведений.
3. Уточнить еще раз у Тамары Кирилловны Алексеевой по источникам.
4. Попытаться разыскать крест либо другую особо почитаемую реликвию и развенчать мифы.
5. Не пользоваться компьютером для хранения информации.
6. Попросить Витька избить Никитоса и Александроса. Не захочет бесплатно – попытаться заинтересовать деньгами».
Володя читал про себя, и Елена Семеновна по его лицу, наверное, решила, что дело совсем
– Я думаю, – Лика чуть отодвинулась от сидящего на диване Седова, – пацану не давали покоя лавры Дэна Брауна. И он, вдохновленный его пасквилем на католическую церковь, решил провести якобы журналистское расследование и обгадить православие.
– А при чем тут крест? – в карих глазах Паши мелькнула растерянность. – Какая-то реликвия? Что за Витек? Кто такая эта Алексеева?
– Про Витька не знаю. А Алексеева – это преподавательница института, – из кухни прокричала Елена Семеновна. – Нравится она ему очень. Говорил, интересно рассказывает.
Внезапно Лика треснула себя по лбу.
– Да! Она же древнерусскую литературу читает! У нас на журфаке ее лекции хитом были! Женщина уникальная. Насколько меня раньше от всех этих летописей тошнило, настолько потом я их полюбила. Это были не лекции, театр. А еще у Тамары Кирилловны свой бизнес уже в те годы намечался. Она одной из первых наладила торговлю по почте. Помните, тогда еще телерекламы не было? А всякие чудо-брюки, превращающие в супермодель, продавали по рекламным объявлениям в газетах.
– Что ж ты ее сразу не вспомнила? – ехидно поинтересовался Паша.
Лика вздохнула.
– Лекции были интересные. Но в редакции мне было еще интереснее. Значит, теперь она работает в нескольких вузах. В принципе, ничего необычного. Многие преподаватели так делают.
– Поезжай к этой Алексеевой. Все равно под ногами путаешься. Должна же быть хоть какая-то польза от твоей настырности. Так что давай, мать, вперед и с песнями, – распорядился Седов. – А мы с Пашей сейчас поговорим с Еленой Семеновной на предмет того, где может находиться ее сын.
– Иду, иду, – мама Коли вошла в комнату. – Сердце прихватило, вы уж извините, что вас оставила…
***5
«Веснушчатый, в очках. Короче, лох лохом, – думал Василий Рыжков, продираясь через вокзальную толпу. – Одно хорошо, что этот мудак вещички с собой решил прихватить. Сам как сопля, такого потерять – проще простого. Рюкзак здоровый, следить удобно».
Как же звать этого урода? Ларио вроде имя его называл…
Вася Рыжков поскреб бритый затылок, потом заматерился сквозь зубы.
Колей. Козлину с рюкзаком за плечами зовут Колей. Коля – Колюсик. Ути-пути. Скоро ему небо с овчинку покажется, чмошнику недобитому!
Он следил за парнем, задыхаясь от злобы. Пацаны с его района уже давно поднялись. Бригады свои сколотили. Такими бабками ворочают – мама не горюй. А он все на подхвате. На мелочовке. Ни бабок, ни авторитета. Еще и коза эта, Маринка. Сучка! А как на шею вешалась. Тьфу, противно вспомнить. «Васютка, миленький, люблю, хочу, жить без тебя не могу». И что вышло? С Серегой спуталась. Как просекла, что нет у Васи капусты, – все, прошла любовь, завяла морковь.