Крест любви. Евангелие от Магдалины
Шрифт:
Прошло некоторое время, прежде чем она решилась посетить синагогу, прокралась в женскую половину и услышала речь равви Амахи. Она поражалась, слушая знакомые слова: о Боге, служить которому можно, лишь будучи милосердным. Равви Амаха рассказывал старую историю об одном греке, который хотел постичь учение Торы. Раввин, у которого тот спрашивал совета, ответил, что вся иудейская мудрость заключается в одной фразе: «Возлюби ближнего своего как самого себя».
Амаха цитировал пророков. Одному из них, Осии, Господь говорил: «Я жду не жертвоприношений, но любви».
Равви процитировал Писание: «Не делай людям того, чего не хочешь по отношению к себе».
В памяти Марии зазвучал молодой голос:
– Все, что ты хочешь получить от людей, отдай им сам.
Она пребывала где-то далеко, в удивительном сиянии над холмами, что высятся у самого моря, когда служба наконец завершилась молитвой милостивому и справедливому Богу, непостижимому для смертных. Когда женщины стали собираться, взгляд Марии обратился на раввина, сидевшего на полу. И такой силы был исполнен этот взгляд, что мужчина поднял голову, посмотрел ей в глаза и улыбнулся.
Когда она в числе последних покидала синагогу, раввин стоял в воротах:
– Я знал, что жена Леонидаса – иудейка. Я долго ждал тебя.
– Я еще приду.
В Шаббат Мария опять была в синагоге.
– Умер человек. На него надели саван и положили в гроб. Многие плакали и горевали на похоронах. На деле покойный лишь впал в летаргию. Он очнулся от громкого плача и стал стучать в крышку гроба. Собравшиеся испуганно озирались по сторонам, затем нашелся смельчак, который отважился открыть гроб. Покойный сел и заявил, что не мертв, на что смельчак твердо ответил: «И священник, и лекарь считают, что ты умер. Так что ложись обратно». Гроб вновь закрыли и опустили в могилу.
Просторный зал наполнился бормотанием, слышались удивленные смешки.
Хохот Марии заставил всех обернуться, шеи тянулись к женской половине. Сама она испуганно прихлопнула рот рукой, но тут же заметила, как улыбается и благодарно смотрит на нее раввин.
Уже на следующий день равви Амаха стоял у них под дверью. Ему открыл Леонидас. Оказалось, жена уже поведала греку о посещении синагоги.
– Должно быть, ты не робкого десятка.
– Антиохия большой город, большинство иудеев из поколения в поколение перенимали греческое мировоззрение. Здесь уживаются различные точки зрения – иудеи, гностики и христиане. Поэтому в синагогу приходят не только единоверцы, а даже просто любопытствующие.
– Что же правоверные?
– Конечно, они разочарованы. Всегда найдутся люди, настолько трусливые, что вынуждены следовать правилам.
Леонидас расхохотался, и это стало началом теплой дружбы.
Мария встала с грядки, отряхнулась, про себя удивляясь тому, сколько всего вспомнила сегодня. Все это будет легко записать. Она словно открыла некий шлюз.
В следующий миг ветер донес до ее слуха сухой
Когда вечером она собиралась ложиться, над Антиохией все еще шел дождь. Он барабанил по булыжникам в саду, просачивался сквозь кроны смоковниц.
«Благословенный дождь», – пронеслось в голове Марии.
День выдался на славу.
Завтра она вернется к тринадцатилетней девочке из Тиверии.
Глава 13
Повар со всей серьезностью отнесся к заданию откормить ребенка. Октавиан готовил ароматнейшие разноцветные лакомства и провожал взглядом каждую ложку, которую девочка отправляла в рот. Когда кусок уже не лез ей в горло, он прибегал к шантажу.
– Моя судьба в твоих руках.
Мария фыркала, и он продолжал дрожащим голосом:
– Разве ты не понимаешь, если ты не поправишься, Эфросин прикажет продать меня на невольничьем рынке! И это будет на твоей совести!
Потом следовала драматическая пауза, и, прежде чем пуститься в подробные объяснения о том, какая страшная судьба может его постигнуть, повар ухитрялся выдавить из себя слезинку. О, ему, избитому и униженному, придется готовить варварскую пищу какой-нибудь римской матроне.
– Известно ли тебе, что римляне едят змей? И пеликанов с рыбным соусом?
Повар начинал дрожать. Потом, почти плача, описывал, как ночами будет горевать в закопченном кухонном углу, искусанный собаками и избитый другими рабами. Мария каждый раз была тронута до глубины души, дожевывая и проглатывая кусок.
Но в следующий раз, услышав повесть об ужасающем будущем повара, она успела подумать, что у Эфросин все же доброе сердце. Она бы никогда не продала своего повара, человека, которого ценила и уважала.
– Ты еще больший ребенок, чем я думал, – заявил Октавиан, и его черные глаза сверкнули угольками. – У Эфросин ледяное сердце. Она никогда не любила, понимаешь? Теперь она привязалась к тебе, и только боги ведают, чем это все закончится.
Вновь долгая пауза, а затем ужасный вопрос:
– Что происходит, когда тает ледяное сердце?
Мария остолбенела. Она явственно видела осколок льда в груди, вдруг начавший таять.
– Не знаю, – прошептала она.
– Ну, этого никто не может себе представить. Я ночами не сплю, размышляя над этим.
Страшно напуганная, Мария подчистила все крошки в тарелке. Потом у нее начались колики, и пришлось бежать в туалет. Сидя там, она испытала невероятное облегчение.
После обеда Мария постучалась в кабинет Эфросин.
– У тебя ледяное сердце?
Эфросин попыталась улыбнуться, но вышла лишь кривая усмешка.
– У меня, как и у всех, сердце из плоти и крови.
– Я так и знала! – обрадовалась Мария и позволила себе неслыханное: бросилась прямо к женщине и обняла ее. Эфросин зарделась от радости и крепко прижала к себе девочку.