Креститель
Шрифт:
— А ты — руки вытяни вперед…
Клинок опять сильно прижался к горлу, и Середин, стиснув от ненависти зубы, поднял руки, сведя их перед собой. Наконец-то перед ним показался один из нападавших — гладко выбритый, в безрукавке из толстой кожи с нашитым на солнечное сплетение медным диском, в плотно облегающих штанах и небольших сандалиях. С толстого ремня свисали короткий меч и кинжал почти такой же длины. Грек старательно смотал запястья ведуна веревкой, затянул узел, дернул за длинный свободный конец.
— Давай,
Покраснев от унижения, ведун наклонился, тут же получил пинок сзади и упал на песок. Сзади радостно засмеялись.
— Перестань, Анастас, — попросил первый. — А то мы его до утра не доведем. А ты вставай, — дернул он за веревку. — Подтягивай штаны и пошли.
Помогая себе связанными руками, Олег встал, наклонился, ухватился за край порток, подтянул их до пояса. Первый грек опять рванул веревку, и Середин, старательно удерживая свою одежду от падения, пошел за ним, время от времени подгоняемый пинками в спину.
Вели, его естественно, к Корсуню — откуда еще могли взяться охотники за пленниками, которые не берут женщин? Им не невольник, им язык нужен. Будут теперь пытать, пока не вытянут всё, что Олег знает о русском войске и княжеских планах.
Берег начал постепенно подниматься — тайный ход из крепости выходил, само собой, не вперед, на всеобщее обозрение, а к морю и где-то дальше, чтобы осаждающие не замечали. Гору, на которой стоял Корсунь, за века изрядно подточило волнами, и край ее превратился в широкий пляж.
Поэтому откос, ведущий к городу, был довольно крут. И высок. Поначалу всего в сажень, он скоро превысил рост человека, а потом стал еще выше.
— Ой… — оступился ведун, упал на колени, потерял равновесие и покатился вниз.
На миг натянулась веревка, но грек пленника не удержал, и она упала следом, ведуну на голову. Середин забился под берег и затаился.
— Тихо! — прошептал грек наверху. — Тихо… Нет, не убегает. Разбился, что ли? Проклятье, аколуф две гривны за пленника обещал. Или живой? Ну-ка, погоди.
Ведун слабенько, жалобно застонал.
— Анастас, здесь погоди. Сейчас я его…
Осторожно нащупывая на склоне опору и поминутно оглядываясь, грек полез вниз. Олег не высовывался, пока горожанин, убедившись, что песок совсем близко, не спрыгнул. В тот же миг Середин выступил вперед и вытянутым указательным пальцем ткнул еще не сориентировавшегося врага в глаз. Тот взвыл, схватился за лицо — ведун обеими руками вцепился в рукоять его кинжала, рванул вверх, вынимая из ножен, и тут же толкнул вперед, всаживая в грудь по самую рукоять. Лазутчик дернулся, издав звук, будто икнул, и отвалился назад.
— Ты где? — настороженно спросили сверху. — Нашел русского?
Середин тем временем чуть подвыдернул меч, прижал руки к
— Ну же, ну… — удвоил ведун усилия.
Совсем рядом ткнулись на песок сандалии, Анастас облегченно вздохнул. В этот миг последние путы наконец-то сползли у ведуна с запястий — Середин рванул меч до конца и взмахнул им, нанося удар плашмя по лбу повернувшемуся врагу.
Бац! Тот аж подскочил в воздух и рухнул на спину. Олег наклонился, расстегнул на нем ремень с оружием, рванул к себе и отшвырнул в сторону. Грек попытался встать. Бац! — и опять полетел на песок. Середин подцепил длинный обрывок веревки, за который его тянули в плен. Мотая головой, Анастас начал подниматься. Бац! Середин пнул его в бок, заставляя перевернуться на живот, прижал острием клинка:
— Руки за спину! Обе!
Пленник выполнил команду. Опустившись на колено, Олег туго стянул ему руки вместе, потом приподнял за загривок, поворачивая и прижимая к откосу:
— Доволен, да? Взяли, да? Ты хоть знаешь, с-сука, что в такие моменты даже змея человека не жалит? Ты это понимаешь? Нет? Ну, я тебе сейчас объясню…
Середин приподнял ему безрукавку, завел меч в штаны, резко рванул вниз, распарывая ткать почти до колена. Завел клинок под болтающееся хозяйство, которым тоже иногда полезно думать, приготовился резать.
— Не надо! Не… не… Я всё… Я отдам… Я заплачу… Я всё скажу.
— Ничего мне от тебя не нужно, — утешил грека ведун и уже начал вспарывать ему кожу, когда пленник жалобно взвыл:
— Я скажу, как город взять!!!
Этот крик души заставил-таки Олега удержаться от последнего движения.
— Ладно, говори, — предложил он. — А я подумаю.
— Колодцы… — сдавленным голосом простонал Анастас. — На восток от города. По ним вода в город течет. Перекопай и перейми воду… Корсунь сдастся…
— Ладно, — отступил от него Середин. — Поверим.
Он прошел по пляжу, отыскал пояс пленника, снял оружие с грека, забрал у него и перепоясался своей саблей. Потом пихнул горожанина в спину:
— Пошли. Дорогу знаешь.
И они потопали вдоль прибоя. Олег всё время посматривал в правую сторону, но Рады так и не заметил. Скорее всего, она уже давно очнулась и ушла.
— Кто идет?! А ну, стой!
— Я это, советник княжеский, Олег! — подал голос Середин. — Лазутчика поймал.
— К тыну подь поближе. Дай, погляжу. А-а, ведун, — узнал его стражник. — А это кто без штанов-то?
— Он не без штанов, он без совести, — ответил Олег и толкнул пленника: — Давай, топай.
Середин довел его до шатра, пропустил внутрь и громко позвал: