Крестная мамочка
Шрифт:
Одного взгляда на гору грязной одежды мне хватило, чтобы потерять всякое желание заниматься стиркой. Содрав с себя дорожные шмотки, я бросила их в ту же кучу и направилась во «влажную зону». Насадка душа у меня здоровенная, как сковородка, и обошлась она мне дороже, чем любой другой предмет интерьера. На мягкой мебели удалось сэкономить, без штор я обхожусь до сих пор, а вот душ — предмет первой необходимости. Иметь домашний водопад волшебно, но совершенно непрактично, особенно если у тебя курчавые волосы. Ну и пусть. У меня уже скопилась целая
После душа я раскопала запасы цивильной одежды и нарядилась как для похода по магазинам. Джинсы. Сапоги до колен. Тугая, как вторая кожа, белая футболка с длинными рукавами, оттеняющая загар. Ради кого я одевалась, для меня загадка. Зачем — тем более.
Я живу между Пимлико и Вестминстером, от моего дома рукой подать до галереи Тейт, в переулках полно магазинчиков — надо только знать, где их искать. Плохо лишь, что путь к ним преграждает автомагистраль. Прямо скажем, неполезна для легких эта «дорога смерти». Я затоварилась самым необходимым — молоко, хлеб, вино, светлое пиво, лайм, хуммус, морковные палочки, туалетная бумага — и двинула домой. На обратном пути зацепилась взглядом за вывеску паба. Самира пока не перезвонила, и, хотя я обожаю слоняться по своей квартире, слоняться там практически негде, да и приедается быстро. И я завернула в паб, пропустить кружечку. Жаль, хозяина, с которым я сдружилась, на месте не оказалось, поэтому в пабе я не засиделась. Самиру я вызванивала еще три раза. Через три часа она сподобилась ответить, и по ее голосу сразу стало ясно: веселится на всю катушку.
— Дорогая, ты вернулась! Чем занимаешься?
— А ты чем?
У меня есть дурацкая привычка увиливать от прямых ответов. Даже когда я в отчаянии.
— Я у приятеля. Выпили по чуть-чуть и собираемся в какой-то новый клуб. Приглашения организовал кто-то из друзей Никки. И ты давай с нами, непременно!
Я взглянула на часы: почти девять.
— Даже не знаю… А вы где?
— Пока в Ричмонде, но скоро выезжаем, так что жми на всех парах.
— Поздно уже…
— Ой, вот только не надо киснуть, ладно? Умираю, как хочу тебя увидеть.
В трубке фоном звучали голоса.
— Ты там с кем?
— С друзьями, знакомыми, да ты их почти всех знаешь.
Вряд ли. Бессмысленно тащиться аж в Ричмонд, если они все равно намылились в город.
— Слушай, когда выедешь — позвони, и пересечемся в городе.
— Класс. Мы трогаемся самое большее через полчасика. — И короткие гудки в трубке.
Я сразу поняла, что здорово лопухнулась. Час у Самиры — понятие крайне растяжимое. Вполне может оказаться, что я промаюсь в ожидании еще часа три. Надо было все-таки ехать в Ричмонд. И так ведь придется догонять остальных, а это гиблое дело: если уж явилась на вечеринку с опозданием, в компанию не вольешься. Остается одно — налить бокал и ждать звонка. А потом еще бокал… Стоп, Тесса: заходишь на второй круг.
«Полчасика» прошли один раз, а потом еще три; за это время я успела дойти до кондиции. Тосковать дома в первый же вечер, наблюдая, как сходит мой дивный загар, не хотелось,
— Ну и где тебя черти носят? — рявкнула я в трубку.
— Я вообще-то дома. А тебя даже не надеялась застать, хотела просто оставить сообщение…
— А, это ты, Фран.
— Тесса, извини за сегодняшнее. Я все испортила.
— Ладно, проехали.
— Но ты же злишься, по голосу слышно.
Ради чего я занималась йогой? Чтобы избавиться от взвинченности, забыть обиды и жить дальше.
— Просто я очень ждала встречи, Фран.
Это еще слабо сказано. Только мысль о возвращении домой не давала мне свихнуться тоскливыми вечерами в одноместном бунгало.
— Прости, но ты же знаешь, как оно бывает.
ОТКУДА МНЕ ЗНАТЬ?
— Ник сказал, ты потрясно выглядишь — умопомрачительная загорелая блондинка, — добавила Франческа, явно подлизываясь ко мне. — Обещаю исправиться, а пока мне ужасно нужна твоя помощь.
Франческа никогда еще не просила у меня помощи. Я резко выпрямилась и прогнала хандру.
— У меня проблема, — продолжала она. — С Каспаром творится кошмар.
— Я заметила.
— Это на него совсем не похоже. Я уже все перепробовала: и по душам беседовала, и не обращала внимания, и баловала, и наказывала. Ничего не помогает.
— Парню скоро шестнадцать. В таком возрасте положено изводить родителей.
— Все гораздо хуже, — возразила она. — Я знаю его друзей, они совсем не такие.
— Все подростки в гостях паиньки, а дома жуть ходячая.
— Тесса, он со мной даже не разговаривает. И в глаза мне не глядит!
— А что говорит Ник?
— Порывается выбить из Каспара дурь.
— Ник? Наш хиппи, «зеленый», активист Ник?!
— Именно.
— Значит, дело труба, — заключила я.
— Точно. Слушай, не хочется напрягать тебя, но ты не могла бы поговорить со своим крестником? Ты же для него авторитет, сама знаешь. Помогать мне завтра с днем рождения Кэти он наотрез отказался. А теперь заявил, что на собственном дне рождения в следующую субботу тоже не появится.
— Пусть только попробует. Мы же с ним собирались в «Липкие пальцы» за дорогущими чипсами, и я уже настроилась.
— Помню. Ты ни одного дня рождения не пропустила. Лучшая крестная в мире. Так ты согласна? Завтра поговоришь с ним?
Сразу две загвоздки. Во-первых, придется маяться на детском празднике — терплю их только ради репутации хорошей крестной. Во-вторых, расставить все точки над i надо с самого начала. И я сурово предупредила:
— Разговор останется между нами с Каспаром.
Франческа надолго задумалась.
— Ладно, но только если с ним ничего страшного.
— Когда мы с Клаудией, Элом и Беном были в том же возрасте, маме казалось, что мы входим в стеклянный туннель. По ее словам, она видела нас, могла даже помахать, но не докричаться. Каспар пройдет туннель насквозь и выйдет с другой стороны, Франческа. Просто у него гормоны играют.