Крестный отец (перевод М.Кан)
Шрифт:
― Вскрывали твои письма, естественно.
Кей задохнулась от ужаса и негодования. Теперь она смело взглянула отцу в лицо. Его поведение было постыднее, чем грех, совершенный ею. Она бы в жизни не поверила, что он на такое способен.
― Ты шутишь, отец, ― как ты мог?
Мистер Адамс благодушно усмехнулся:
― Я взвесил, какое из двух прегрешений страшнее ― читать твои письма или пребывать в неведении, когда мое единственное дитя может попасть в беду. Выбор был прост, решение ―
Миссис Адамс, отдавая должное вареной курице, прибавила:
― Надо к тому же учитывать, милая, что для своего возраста ты, согласись, страшно наивна. Мы чувствовали, что обязаны быть в курсе твоих дел. А ты ничего не рассказывала.
Впервые Кей была рада, что у Майкла нет привычки писать в письмах нежности. И еще рада, что родителям не попались на глаза кой-какие из ее писем.
― Не рассказывала, потому что боялась, как бы вы не упали в обморок, узнав, из какой он семьи.
― А мы и упали, ― бодро сказал мистер Адамс. ― Кстати, Майкл пока не давал о себе знать?
Кей покачала головой.
― Не верю я, что он в чем-то виновен.
Она заметила, как родители переглянулись. Мистер Адамс мягко сказал:
― Если он ни в чем не виновен и все же исчез, тогда это, может быть, означает нечто иное?
Сначала до Кей не дошло. Потом она вскочила из-за стола и убежала к себе в комнату...
Через три дня Кей Адамс вышла из такси у входа в парковую резиденцию Корлеоне близ города Лонг-Бич. Она созвонилась заранее: ее ждали. В дверях ее встретил Том Хейген, и у нее упало сердце. Она знала, что этот ничего ей не скажет.
В гостиной он предложил ей выпить. Кей заметила, что по дому слоняются какие-то люди, но Санни не показывался. Она спросила Тома Хейгена напрямик:
― Вы не знаете, где Майк? Не скажете мне, как можно с ним связаться?
Хейген гладко, без запинки проговорил:
― Мы знаем, что он жив и здоров, но где находится в настоящее время ― неизвестно. Когда он услышал, что застрелили этого капитана, он испугался, как бы вину не взвалили на него. Ну, и решил отсидеться в укромном месте. Сказал мне, что месяца через два даст о себе знать.
Он выдал ей заведомую фальшивку, притом намеренно шитую белыми нитками, чтобы она это поняла, ― хоть на том спасибо.
― А что, этот капитан правда сломал ему челюсть? ― спросила Кей.
― Боюсь, что правда, ― сказал Том. ― Но Майку несвойственна мстительность, и я уверен, что это обстоятельство не имеет никакого отношения к убийству.
Кей открыла сумочку, вынула оттуда конверт.
― Вы не могли бы отправить ему вот это, когда он с вами свяжется?
Хейген покачал головой.
― Если я возьму письмо для передачи и вы покажете это на суде, суд сделает вывод, что я знал о местонахождении адресата. Подождите ― зачем торопиться?
Кей допила свой стакан и поднялась. Хейген проводил ее в переднюю, но, когда он открывал ей дверь, с улицы вошла женщина. Приземистая и полная, вся в черном. Кей узнала ее ― это была мать Майкла. Кей протянула ей руку:
― Добрый день, миссис Корлеоне, как поживаете?
Черные маленькие глазки проворно обежали ее, смуглое морщинистое лицо с задубелой кожей просветлело в быстрой улыбке, скупой и неожиданно сердечной.
― А, моего Майки девочка. ― Миссис Корлеоне говорила с резким итальянским акцентом, Кей едва понимала ее. ― Покормили тебя?
Кей сказала «нет», имея в виду, что не хочет есть, но миссис Корлеоне накинулась на Тома Хейгена, яростно отчитывая его по-итальянски.
― Чашку кофе не догадался налить бедной девушке, бессовестный, как не стыдно! ― бросила она напоследок и, взяв Кей за руку теплой, на удивление крепкой для немолодой женщины рукой, повела ее на кухню. ― Попей кофейку, поешь, а после тебя свезут домой. Такая приятная девушка ― ни к чему мотаться по поездам.
Она усадила Кей и, на ходу сорвав с себя пальто и шляпу и кинув их на стул, захлопотала у плиты. Не прошло и двух минут, как на столе появились хлеб, сыр, салями, на плите уютно забулькал кофейник.
Кей застенчиво сказала:
― Я приехала узнать про Майка, у меня нет никаких сведений о нем. Мистер Хейген говорит, что никто не знает, где он, и надо ждать, пока он о себе сообщит.
Хейген торопливо проговорил:
― Ма, это все, что ей можно пока сказать.
Миссис Корлеоне смерила его презрительным взглядом:
― Никак учить меня собрался? Меня муж и то не учит ― помилуй, господи, его, грешного. ― Она перекрестилась.
― Как себя чувствует мистер Корлеоне? ― спросила Кей.
― Ничего. Поправляется помаленьку. Старый стал, ума убавилось, раз до такого допустил. ― Она непочтительно постучала костяшкой пальца по темени.
Потом налила в чашки кофе, заставила Кей съесть хлеба с сыром.
Когда они допили кофе, миссис Корлеоне взяла руку Кей и накрыла ее коричневой ладонью. Она сказала спокойно:
― Не пришлет тебе Майки письмо и весточку не передаст. Майки схоронился на два года. Или три. Или больше ― много больше. А ты поезжай домой, к своим родным, найди себе хорошего парня и выходи замуж.
Кей вынула из сумочки письмо:
― Вы ему не пошлете это от меня?
Женщина взяла письмо и потрепала Кей по щеке.
― Обязательно, будь покойна.
Хейген хотел было возразить, но она свирепо цыкнула на него по-итальянски. Потом проводила Кей до двери. На пороге быстро клюнула ее в щеку и сказала: