Крестный отец
Шрифт:
Он вслушался в голос Фонтейна, пытаясь установить причину хрипоты. Могло быть и просто перенапряжение, и результат неумеренного пьянства и курения. Злоупотребление плотскими радостями тоже могло повлиять на качество голоса.
Голос звучал отвратительно. Трудно даже представить, что Джонни Фонтейн а провозглашали сладкоголосым певцом американской эстрады.
— Вы простужены? — спросил Юлиус у Джонни.
Тот вежливо ответил:
— Это не простуда, доктор. Просто я вчера натрудил горло. Перенапряг связки. Никак
Сегал спросил как бы мимоходом:
— А к врачу вы пробовали обращаться? Может, имеет смысл воспользоваться достижениями медицины?
Джонни Фонтейн больше не изображал беззаботность. Он посмотрел на Юлиуса длинным оценивающим взглядом и ответил без признаков прежнего обаяния:
— Именно к врачам я и побежал первым делом, еще два года назад. Кто только не смотрел меня. Да и мой собственный врач, которого считают одним из лучших калифорнийских специалистов, утверждает, что никакой патологии нет, нужен только длительный отдых. В общем, я просто старею и голос с возрастом меняется. Медицина тут бессильна.
Он отвернулся от доктора к Люси, продолжая прерванный разговор и опять включив все свое обаяние, как привык при любых разговорах с прекрасным полом. Юлиус продолжал прислушиваться, все больше входя в профессиональный азарт. Да, скорее всего у Джонни Фонтейна развивается опухоль на голосовых связках. Как только ее могли проглядеть все эти калифорнийские знаменитости? А если новообразование злокачественное? Тогда оперировать в таком месте не представляется возможным. Возможно, из-за этого болезнь и замалчивается. Но есть же другие способы лечения…
Он опять прервал Фонтейна на полуслове:
— Когда в последний раз вас осматривал специалист?
Теперь Джонни Фонтейн отвечал уже с нескрываемым раздражением, сдерживаясь только ради Люси:
— Примерно полтора года назад.
— А ваш личный врач, он осматривает вас время от времени?
— Разумеется, — почти отмахнулся недовольный Джонни Фонтейн. — Он постоянно делает мне кодеиновые ингаляции, регулярно осматривает гортань и всякое такое. Но он убежден, что это обычное возрастное явление. Ну и, конечно, советует поменьше пить, курить и так далее. Может, у вас есть на этот счет другое суждение?
Юлиус спросил:
— А как его имя?
Джонни Фонтейн произнес подчеркнуто:
— Такер. Доктор Джеймс Такер. Вам знакомо это имя? Да, имя было знакомо Юлиусу, оно связывалось для него с неимоверно дорогим санаторием для кинозвезд в Голливуде, где никого не лечили, а выкачивали деньги.
— Как же, знаю, он умеет хорошо выглядеть, — ядовито сказал Юлиус. — И большой специалист по рекламе.
Теперь Джонни Фонтейн уже просто разозлился:
— Вы считаете себя лучше, чем доктор Такер?
— А вы поете лучше, чем Билли Холидей? —
К его удивлению, захохотал Нино Валенти. Он хохотал заразительно, согнувшись пополам от смеха и уткнувшись лбом в спинку стула, хотя шутка не была такой уж удачной. Юлиус Сегал посмотрел на него внимательно и сделал единственный вывод, — что этот Нино Валенти, кем бы он ни был, с утра принял солидную порцию «бурбона».
Фонтейн тоже обернулся к приятелю и шутливо прикрикнул на него:
— Эй, дружок, ты ведь должен смеяться моим шуткам, а не его.
Но тут Люси потянула Юлиуса за руку, заставив приблизиться, и сказала Джонни:
— Он только на вид такой несолидный, а на самом деле серьезный хирург. Ты не думай, Джонни, что он говорит зря. Если он уверен, что Такер хуже, значит, так оно и есть, можешь ему поверить.
Вошедшая в палату сестра объявила, что время свидания истекло. Сейчас надо провести процедуры, так что все должны покинуть помещение.
Мужчины вместе вышли в коридор. Прощаясь, Люси намеренно подставила Джонни и Нино щеку для поцелуя, а Юлиуса поцеловала в губы и тихо сказала:
— Пожалуйста, приходи поскорее, ладно?
Он кивнул.
В коридоре Нино Валенти спросил:
— Что у нее за операция? Что-нибудь серьезное?
Юлиус покачал головой:
— Обычные женские недуги, ничего опасного. Можете не сомневаться, Я лицо заинтересованное, так что меня ее болячки волнуют больше, чем вас. Ведь в мои намерения входит женитьба на Люси.
Они остановились от неожиданности, впервые присматриваясь к нему по-настоящему. Потом Валенти сказал невпопад:
— В самом деле?
— И в самом ближайшем будущем, — подтвердил Юлиус. Потом поинтересовался: — А откуда вы узнали, что она здесь?
— От Фредо, — ответил Джонни Фонтейн. — Мы же все выросли вместе. Люси была подружкой невесты у сестры Фредди Корлеоне на свадьбе.
— А, — нейтрально сказал Юлиус, не подавая вида, что знает эту историю куда подробнее, чем они. Его немножко уязвляло их близкое отношение к Люси и то, как старательно они обходили имя Санни Корлеоне.
Проходя по больничным переходам, Юлиус вдруг остановил Джонни Фонтейна:
— Послушайте, я свой человек в этой больнице, здесь меня неплохо знают. Давайте-ка я осмотрю ваше горло, коли подвернулся такой случай.
— Мне некогда, — сухо сказал Джонни Фонтейн.
Но тут вмешался Нино Валенти:
— Он не может позволить простому врачу заглядывать в свое драгоценное горло, которое, может, миллион стоит, — Нино добродушно усмехался, его камень целил не в Юлиуса, а в Джонни.
Сегал сказал в тон:
— Не такой уж я простой врач. Меня считали самым блестящим хирургом-диагностом на Восточном побережье — во всяком случае, так писали в газетах до тех пор, пока меня не застукали на подпольных абортах.