Крестный путь России
Шрифт:
В пику американцам Советский Союз исходил из противоположной посылки теоретического характера, гласившей: "Чем сильнее будет в той или иной стране государственный сектор в экономике, тем ближе будет эта страна к СССР". Когда Советский Союз принимался за такие крупные проекты как Асуанская плотина и гидроузел в Египте, металлургический комбинат в Бхилаи (Индия), то общее направление мысли у тогдашних хозяев Кремля сводилось к тому, что, создавая крупную промышленность в странах третьего мира, мы тем самым создаем там новый класс - пролетариат, который является естественным союзником социалистического содружества. А то, что крупная промышленность всегда будет в государственной собственности, - это подразумевалось само собой. Вот так выглядел приведенный к общему экономическому знаменателю вой и скрежет холодной войны. Это был простейший бином: частная собственность против государственной (общественной) собственности.
Следовательно, чесоточный зуд проведения немедленной политики разгосударствления собственности в России являлся чистейшим рудиментом холодной войны, ибо соответствовал давным-давно известным фундаментальным стратегическим установкам США. Совершенно правомерно сделать вывод, что и заказ на "дикую приватизацию" был сделан из
Дело в том, что в подавляющем большинстве случаев приватизации в зарубежных странах сначала четко выстраивается правовая основа и только затем начинается сам процесс. У нас такой основы не было, и, как вскоре выяснилось, она никому не была нужна. В условиях отсутствия законов легче совершать любые беззакония. Закон можно временно заменить президентским указом: он имеет законодательную силу именно при отсутствии соответствующего федерального закона. Указ президенту может подсунуть либо дочка Таня, либо личный летописец Валя, и - вперед, заре навстречу, товарищи-приватизаторы. А закон надо вносить в Государственную думу, где в него вцепятся коммунисты, аграрии, конкуренты из своей собственной социальной среды, вроде "яблочников", потом подключатся журналисты, заработают демагогические рычаги и будут пилить, строгать, утюжить, шкурить, полировать его, пока он не приобретет приемлемые для всего общества содержание и форму. Ни президент, ни правительство не были заинтересованы в формировании правовой базы приватизации по понятным причинам: кто же станет сам на себя надевать кандалы? А вот почему Государственная дума и ее предшественник Верховный Совет РСФСР не озаботились этой задачей останется загадкой надолго. Здесь, видимо, сказала свое убедительное слово коррупция.
Когда в зарубежных странах осуществлялся сам приватизационный процесс, то соблюдались определенные и довольно жесткие правила. Во-первых, он проходил непременно под контролем общественно-политических сил: создавалась комиссия из представителей всех действующих в стране политических партий, представленных в парламентах.
Во-вторых, проводилась обязательная оценка приватизируемого имущества по действующим на момент приватизации рыночным ценам, для чего привлекались независимые, а если требуется, и международные эксперты.
В-третьих, устанавливалась очередность поступления на торги приватизируемой собственности. Как правило, в первую очередь выставлялись на продажу наименее прибыльные предприятия или объекты. До их реализации другие объекты на аукционы не шли. Это напоминает старое народное правило: до выдачи замуж старшей дочери уважающая себя семья отказывает всем женихам, претендующим на руку младшей или младших дочерей.
В-четвертых, на конкурсные аукционы допускались наряду с местными инвесторами также и иностранные вкладчики капиталов, с тем чтобы конкуренция была честной и объективной и максимально страхованной от сговора.
В-пятых, каждый участник торгов обязан был представить в конкурсную комиссию не только записочку (секретную) с указанием суммы, которую он готов заплатить за тот или иной объект, но, главное, план реконструкции или расширения предприятия. Любой претендент обязывался не сокращать количество рабочих мест на приватизируемом предприятии.
В-шестых, четко оговаривалось целевое использование средств, вырученных за приватизируемое имущество. В известных мне случаях такие средства шли на погашение внешнего долга страны или на стабилизацию национальной валюты. Не допускалось
Наверное, эти шесть базовых правил для цивилизованной приватизации и объясняют тот феномен, что разгосударствление имущества в других странах не ведет ни к каким негативным последствиям ни в экономической, ни в социально-политической жизни. Если же мы посмотрим в свете этих общепризнанных требований на наш российский опыт, то легко увидим, что у нас не соблюдалось ни одно из этих канонических правил нормальной капиталистической приватизации. Наши приватизаторы делали все как раз наоборот. Недаром А. Чубайс назвал свою книгу (она, правда, написана несколькими авторами, но издана под его общей редакцией) именно "Приватизация по-российски" (Чубайс А. Б. "Приватизация по-российски". М., 1999 г., Изд. Вагриус), подчеркивая ее уникальную специфичность. В подтексте же можно прочитать что угодно.
Ни сам А. Чубайс, ни один из его соавторов - основных организаторов приватизационного процесса в России (А. Кох, П. Мостовой, М. Бойко и пр.) - ни единым словом не упоминают о своих связях с американскими исследовательскими центрами и государственными учреждениями, откуда они получали консультации, советы и рекомендации. Многие в России знали, что в аппарате А. Чубайса всегда работали американские "эксперты", имевшие доступ ко всей информации и трудившиеся в кабинетах правительственных структур, но "демократическая" пресса стыдливо отворачивала глаза от этого неприличия. Разоблачения пришли из самих США, но уже значительно позже, в 2000 году, когда там в пылу очередной предвыборной президентской кампании республиканцы выболтали правду. Выяснилось, что в 1991 г., когда в России произошли известные события, в США при Гарвардском университете был создан так называемый Институт международного развития, который и стал на долгие годы центром управления российскими процессами с далеких американских берегов. Институт был создан в результате переговоров, которые вели Анатолий Чубайс, Егор Гайдар с российской стороны и Андрей Шлейфер, Джеффри Сакс - с американской. Их объединяло, кроме того, что все они были евреями, непомерное честолюбие и неукротимая жажда личного обогащения. Но веревочка не заканчивается на Гарвардском университете. Андрей Шлейфер - гражданин США, хотя он родился в Москве и в подростковом возрасте выехал вместе с родителями в Америку, давно поддерживал тесную дружбу с министром финансов США Лоуренсом Саммерсом (в период президентства Клинтона), который был его учителем и наставником в Гарварде. Неудивительно, что Андрей Шлейфер стал руководителем Института международного развития и практически без конкуренции выиграл государственный контракт в 57 млн. долларов на управление денежной помощью России. Надо только знать, что его учитель Лоуренс Саммерс в то время как раз и распределял от имени американского правительства всю помощь иностранным государствам по линии развития. Вот так и сложилась целая цепочка кукловодов: Саммерс руководил Шлейфером, Шлейфер - Чубайсом, а Чубайс Ельциным. У Саммерса и Ельцина цели были, разумеется, преимущественно политические, а вот середина цепочки Шлейфер-Чубайс руководствовалась честолюбивыми и шкурными интересами. Им очень нравится выглядеть в глазах окружения, широкой общественности вундеркиндами, кудесниками экономических трансформаций, трудоголиками, человеками-компьютерами. Шлейфер с университетской скамьи поднимает волну в прессе вокруг своей гениальности и все время ищет, кто бы согласился выдвинуть его кандидатуру на получение Нобелевской премии. Под стать ему и А. Чубайс, из которого "демократическая" печать без устали много лет лепит образ выдающегося управленца, гения избирательных кампаний, виртуоза дипломатических переговоров с международными финансовыми организациями и т. д. и т. п. "Сладкая парочка" Андрей Шлейфер-Анатолий Чубайс, конечно, имела свои команды. Кто в них входил с нашей стороны, мы уже называли, а вот правой рукой Шлейфера был Джонатан Хей, почти постоянно находившийся в Москве. Когда эта братва получила доступ ко всей информации, касавшейся российской экономики и финансов, она просто захлебнулась от слюны при виде такого сладкого и ничем не защищенного пирога. Американские подельники сразу же привлекли к российским проектам своих жен Нэнси Циммерман (супруга Шлейфера) и Элизабет Хеберт, которые были профессиональными финансистами и активно занялись созданием неких "инвестиционных фондов" в России.
Аферисты развернулись во всю мощь своих подлых душ. Элизабет Хеберт, не выходя из кабинета, создала фонд под названием "Паллада". В фонде не было ни гроша, у аферистки не было ни репутации, ни рекомендаций, но по мановению волшебной палочки Чубайса она выиграла крупный контракт российского правительства на право работы с деньгами Фонда защиты инвесторов. А в этот фонд отчислялось 2% от аукционной цены приватизируемых предприятий плюс частично кредиты Всемирного банка. Жизнь текла, как у Христа за пазухой, если бы не происки завистливых конкурентов в тех же Соединенных Штатах. Руководство Гарвардского университета получило в 1997 г. информацию о том, что влиятельная газета крупного капитала "Уолл-стрит джорнэл" готовит скандальную публикацию о похождениях и проделках в России чубайсовских дружков Шлейфера и Хея, которые использовали деньги американского правительства для собственных инвестиционных проектов в России.
Если чубайсовская компания страдает явным синдромом Дефицита совести, то академические круги США, слава Богу, еще не растеряли ее. Тогда и было принято решение об увольнении Шлейфера и Хея из Гарвардского университета, правительство США, в свою очередь, приостановило кредитование Института международного развития. Без государственных денег и сам институт вскоре прекратил свое существование. Министерство юстиции США возбудило уголовное дело против Шлейфера и Хея. Три года шло расследование, и 26 сентября 2000 г. Федеральная прокуратура США предъявила официальное обвинение двум главным советникам Чубайса в том, что они использовали государственные средства в целях личного обогащения и пользовались закрытой российской информацией сколачивания личного состояния. Не нужно иметь никакого ума, чтобы, например, спекулировать на наших ГКО, заранее зная, как будет меняться их курс. Простое нажатие клавиатуру на компьютере, и вы кладете в карман сотни тысяч долларов. Но к этой простоте можно было получить доступ, только если вы являлись советником и консультантом Анатолия Борисовича. Сам Чубайс, как только узнал о разразившемся в США скандале, сразу заявил, что он разрывает отношения с Гарвардским университетом, что он знать ничего не знает. Врать для него дело привычное.