Крестный путь России

Леонов Николай Сергеевич

В. Полеванов отмечает, что общая номинальная величина ваучерного фонда (около 1,5 трлн. рублей) была в 20 раз меньше, чем стоили основные фонды промышленности, пущенные на аукционы. Одна Москва, где приватизация проводилась не по остаточной, а по рыночной стоимости, получила за 20% своих предприятий 1,8 трлн. рублей, в то время как доходы по всей остальной России за первые два года приватизации составили всего 1 трлн. рублей.

Излишнее обилие статистических данных утомляет читателя, но трагическая реальность российской приватизации лучше всего видна именно в цифрах. Из 500 крупнейших предприятий России большая часть (80%) была продана на аукционах по цене менее 8 млн. долларов каждое, 324 завода из этой золотой полутысячи пошли по цене менее 4 млн. долларов за каждый. Уже упоминавшийся "Уралмаш" с 34 тысячами рабочих был продан за 3,72 млн. долларов, Челябинский металлургический комбинат - за 3,73

млн., Ковровский механический завод, обеспечивавший стрелковым оружием всю армию, МВД и спецслужбы, пошел с молотка за 2,7 млн. долларов, Челябинский тракторный завод (54,3 тыс. рабочих) "уплыл" за 2,2 млн. долларов... и т. д. Для сравнения: средняя хлебопекарня в Европе стоит около 2 млн. долларов, один цех по разделке леса и выпуску отделочной доски-"вагонки" обходится покупателю в 4,5 млн. долларов.

В ходе приватизации сплошь и рядом происходили экономические курьезы. Например, Останкинский мясокомбинат в Москве перед самым началом разгосударствления приобрел новейшее импортное оборудование на сумму более 35 млн. долларов, а весь комбинат в ажиотаже приватизации был оценен всего в 3,1 млн. долларов.

Не следует сколь-нибудь серьезно принимать во внимание занудливые уверения чубайсят о том, что, дескать, они заботились о наполнении государственного бюджета. Никогда "доходы" от приватизации не превышали и 1% (!) от доходных статей консолидированного федерального бюджета. Никогда задания бюджета по выручке денежных средств от приватизации не были выполнены. Практически шло присвоение государственного имущества задаром, потому в народе вся операция по разгосударствлению получила, название "прихватизация".

Любопытно сравнить данные, скажем, по Чешской Республике, где приватизация проводилась примерно в то же время. Там было передано частным собственникам в общей сложности 25 тыс. предприятий (включая и самые мелкие ремонтные мастерские, ателье по пошиву платья, парикмахерские и пр.). В целом казначейство Чехии получило за них 3,2 млрд. долларов, т. е. в среднем по 128 тысяч долларов за каждое предприятие. Мы же в среднем за каждое предприятие получили всего по 1,3 тыс.) долларов, т. е. в сто (!) раз меньше, чем чешское государство. Вот вам и объяснение, почему именно российское правительство чаще всех правительств на земле повторяет сакраментальную фразу "У нас нет денег!" и почему в нашей стране нет даже подобия социального согласия, а есть нескончаемый кризис.

Под прикрытием приватизационного процесса был нанесен огромный ущерб национальной безопасности нашей страны. В силу острого военно-политического противостояния СССР и США и в результате жестких блокадных мер, введенных западными странами на торговлю и обмен технологиями, которые могут быть использованы в военной технике, развитие военно-промышленных комплексов двух сверхдержав развивалось самостоятельно и независимо. Усилия разведок обеих стран по добыванию военно-технических секретов соперников лишь в небольшой степени компенсировали этот естественный разрыв двух ветвей гонки вооружений. У нас были разные типы стрелкового оружия, бронетехники, авиации, военно-морских сил, ракетной техники. Это объяснялось и различием стратегического планирования применения вооружений, и особенностями вероятных театров военных действий, и многими другими обстоятельствами. Высокая степень секретности всего нашего военно-промышленного комплекса была постоянным раздражителем для США и их союзников. Они готовы были тратить колоссальные средства на получение нужной им информации. В 1991 г. победа в холодной войне, развал СССР и начавшаяся приватизация открыли настежь двери ВПК для разведок США и их натовских партнеров. Наши секреты стали одним из самых лакомых трофеев Запада.

Для проникновения в оборонный комплекс использовалось несколько типовых "отмычек". Во-первых, создавались подставные, зарегистрированные в России предприятия, которые затем на законных основаниях вторгались в приватизационный процесс, захвативший огромную часть оборонного комплекса. Например, уже упоминавшийся выше советник Чубайса Джонатан Хей - гражданин США, к тому же связанный с ЦРУ, - создал подставную российскую фирму "Граникс", с ее помощью купил опытный завод научно-исследовательского института "Графит" и 30% акций Московского электродного завода. Таким образом, он стал хозяином уникального оборонного комплекса, производящего стратегический графит для военного ракетостроения. Будучи уже хозяином предприятия, он отказался выполнять оборонные заказы военно-космических сил России и перешел на обслуживание американских фирм.

В записке В. Полеванова рассказывается и о втором варианте взлома дверей нашего ВПК: "В тех случаях, когда предприятия Российского ВПК включены в перечень объектов,

не подлежащих приватизации, зарубежные предприниматели добиваются выделения из их состава структурных подразделений, которые получают статус совместных предприятий и производств. ...Создание при российских оборонных фирмах даже небольших СП предоставит широкие возможности по оказанию влияния на администрацию и последующему получению доступа к имеющимся и разрабатываемым технологиям. Например, голландская фирма "АСМ-Фико" проводит подобную линию по отношению к производственному объединению "Элмаш", а болгарская фирма "Пластхим" и немецкая "ЕОС-2" к производственному объединению "Тантал". Можно не сомневаться, что болгарские и голландские фирмы были не более чем фиговыми листками, прикрывавшими их подлинных американских владельцев.

Мне, всю жизнь прожившему в условиях необходимости сохранения в строжайшей секретности государственных тайн, пришлось испытать настоящий шок, когда я столкнулся нос к носу с американским специалистом, свободно разгуливавшим по цеху, в котором методом центрифугирования получали оружейный уран в одном из сибирских оборонных комплексов.

Я слушал с недоумением свидетельства очевидцев о том, что русскоговорящие приватизаторы широко практиковали допуск иностранных, чаще всего американских, аудиторских фирм на наши секретные объекты якобы для оценки эффективности производства и определения других макроэкономических показателей. Так было на Ижевском машиностроительном заводе, выполнявшем заказы Вооруженных сил России. Иностранные аудиторы получили доступ ко всей финансовой и производственной документации предприятия. В одночасье наша секретная дотоле отрасль стала "прозрачной" для тех, от кого ее прятали только вчера. Кстати, никакой реальной необходимости в проведении аудита не было, процедура использована как "крыша" для получения информации.

В прессу просочились сведения о том, что американцы коррумпировали наших военных, уговорив их передать сведения о самых передовых технологиях для публикации в специально созданном журнале "Военный парад" с последующей продажей этих технологий и образцов на международных выставках-салонах.

Одновременно резко упала эффективность всей системы защиты государственных секретов. Под предлогом экономии средств стали сокращаться, а то и вовсе ликвидироваться, режимно-секретные органы, на многих объектах распустили военизированную охрану, стали закрываться узлы спецсвязи, прекратили работу средства противодействия техническим приемам снятия информации и т. д. Наши люди перестали соображать, что одно утерянное в результате этих мер ноу-хау могло стоить в сотни, а то и тысячи раз больше, чем все расходы на поддержание его секретности. Для американцев наступили просто райские времена. При штаб-квартире НАТО в Брюсселе был создан специальный центр по оценке и сортировке военно-технической информации, где сотни специалистов денно и нощно выбирали из ее россыпей жемчужные зерна, которые направлялись на предприятия ВПК США и европейских стран, где использовали эти идеи для совершенствования оружия, которое, не приведи Господь, может быть использовано против России.

В. Полеванов, не отрицая объективной необходимости приватизации, подчеркивал в своем документе, что ее разрушительный характер объяснялся "форсированными темпами проведения и излишней политизированностью". Он предлагал премьер-министру В. Черномырдину воздержаться от заданной форсированности, защитить государственные интересы в стратегически важных отраслях промышленности. В заключение он писал: "Поскольку большая часть ответственности за упущения 1-го этапа лежит на первом заместителе председателя правительства А. Б. Чубайсе, он объективно не заинтересован в искоренении недостатков и будет пытаться проводить прежнюю, во многом дискредитировавшую себя линию в области приватизации, поэтому прошу передать курирование Госкомимуществом первому заместителю председателя правительства О. Н. Сосковцу...". Откуда было знать прямолинейному сибирскому золотоискателю, что в московской политике за такие вещи принято непременно "отрывать голову", что и произошло с автоматизмом часового механизма. Через две недели после отправки этого письма В. Полеванов был уволен.

Надо заметить, что российская верхушка была изрядно напугана таким непредсказуемым поведением сибирского медведя и постаралась взять его под пристальный контроль, не отпихивать в ряды, как принято говорить, "безответственной оппозиции". Он был на некоторое время "интернирован" в Контрольном управлении президента РФ на посту заместителя начальника управления, а когда немного улеглась пыль, поднятая его решительным поступком, он был выжит оттуда и сейчас занимается общественной деятельностью и увлекается почти на профессиональном уровне фотографией.