Крёстный тесть
Шрифт:
Но такие конгломераты требуют не только денег — им нужно пространство, нужны корпуса, кампусы и исследовательские площадки. Вот их как раз и может предоставить освободившаяся от бремени власти Астана.
Здесь поместится Большой Казахский Университет, который мы должны создать. Это будет единый научно–образовательный центр международного значения. Здесь должны быть собраны все науки — от медицины до космических исследований, от истории до экономики. Здесь будут получать образование студенты не только со всего Казахстана, но также из–за его пределов — из Сибири, Центральной Азии и Китая, прежде всего.
Нужен
Это зависит от наших амбиций. Если мы согласны окончательно занять место в задних вагонах цивилизации, довольствуясь копейками, которые мы выручаем за продажу наших богатств, то можно жить и с потешным «университетом имени Льва Гумилева». Если нам достаточно нашего нищенского — по мировым меркам — национального бюджета, то можно все оставить как есть, в сфере науки в том числе. Если нас устраивает перспектива, что абсолютное большинство наших детей не сможет получить образования мирового уровня в Казахстане, то можно молчать и дальше.
Но, может быть, у нас будут другие планы. Возможно, мы захотим, чтобы образование было для наших детей не роскошью, а обязанностью. Может быть, нам надоест роль продавцов воздуха, и мы займемся собственной индустрией.
Вот в этом случае Большой Казахский Университет будет нам необходим.
Можем ли мы поднять такой проект?
Конечно, можем. Для этого требуются амбиции, деньги и грамотное управление. Представим, что амбиции вернуться в число образованных стран у нас появились. Где мы возьмем деньги? В бюджете.
Мы не богатая страна, как нас пытается заверить официальная пропаганда. По современным меркам мы бедны: среднегодовой душевой доход на уровне отсталой африканской страны и бюджет ниже, чем у штата Иллинойс. Это не позволяет нам записать себя в число благополучных или как принято говорить «конкурен–тноспособных» государств.
У нас нет средств, чтобы поднимать экономику других государств. А чем занимаются сегодня наши госкомпании и банки? Они вкладывают миллиарды в экономику Румынии, России, Киргизии или Грузии. Вместо этого мы должны использовать те доходы, которые мы получаем сегодня от распродажи нашего сырья, для вложений в самые важные сферы: медицину, образование, социальную защиту.
Это не вопрос филантропии, речь идет о прямых государственных интересах: больное и необразованное общество никакой экономики не построит. У такого общества просто нет будущего. Именно поэтому нам надо создать условия для молодых людей, выдавать им кредиты на жилье, а семьям — пособия по 500 евро на каждого ребенка ежемесячно в течение первого года, как это делают, например, в Австрии.
Что это нам даст?
Давайте представим, что все эти гигантские сооружения заселены не чиновниками и не менеджерами госкомпаний, а студентами, исследователями и преподавателями. Конечно, мы должны собрать здесь весь цвет казахской науки — но нам потребуется также помощь зарубежных ученых и преподавателей.
Такая концентрация знаний на нашей территории даст результаты сама по себе. Компания Google, например, рекрутирует на работу самых талантливых выпускников университетов со всего мира, вне зависимости от их специализации. Там считают, что главное — это собрать вместе умных людей, а применение им всегда найдется. Американская Google стала в результате самой дорогой компанией планеты — значит, стратегия срабатывает.
Мы
Во–вторых, мы, наконец, добьемся цели, на которую наши власти потратили уже огромные деньги, но ни йоту к ней не приблизились: мы сделаем Казахстан известным за его пределами. Сегодня мы можем с утра до вечера крутить на CNN ролики «приезжайте в Казахстан» — никто к нам не приедет, потому что незачем. И совсем другое дело, когда в нашу страну можно будет приезжать за знаниями, когда здесь можно будет проводить научные конференции, обмениваться опытом и получать кафедры.
В-третьих, мы получим квалифицированные кадры для страны, которые придут в отечественную науку, в экономику, в органы управления.
В-четвертых, мы начнем привлекать в страну деньги, поскольку современное образование — это большой бизнес.
Конечно, хотелось бы обеспечить для такого университета более привлекательные климатические условия — но не мы выбирали место для нынешней столицы …
Глава 14
Кто и как зарабатывает деньги на Астане
Беджет Пакколи и его скандально знаменитая швейцарская строительная фирма «Мабетекс».
Пакколи появился в Астане в 1995 году, когда о его сомнительной репутации и странных сделках, например, подряде на реконструкцию Кремля на сумму 300 миллионов долларов, не писал только ленивый. Албанец, замечательно ориентировавшийся в коридорах российской власти, друг ельцинского кремлевского управляющего делами Павла Бородина, сумел доказать Нурсултану Назарбаеву и его «правой руке», управляющему делами Владимиру Ни, что он именно тот человек, который им нужен, он выполнит все их требования. А еще крайне важно, что он говорит по–русски, значит, можно договариваться с ним напрямую по такому ключевому вопросу, как «откаты–взятки».
Требования были простые. Подрядчик выигрывал тендер на строительство какого–нибудь объекта в новой казахской столице. Затем получал предоплату из бюджетного финансирования, тратил на строительство объекта семьдесят–восемьдесят процентов от полученной суммы, а остаток либо переводил на оффшорные счета, либо строил объекты, передававшиеся в частную собственность президента и его ближайших подельников.
Не стоит удивляться, что на столь привлекательный бизнес, как застройка нового города в тяжелых климатических условиях (что подразумевает, прежде всего, что заказчик не склонен к чрезмерной экономии) не обратили внимания мировые строительные гиганты. Компании уровня «Samsung» или «Skanska» вынуждены работать в условиях жесткого финансового контроля, и вольности с «откатами» и левыми схемами их сразу отпугивают. Зато дельцов вроде знаменитого албанца Беджета Пакколи именно эти вольности и привлекают в нашей холодной северной столице.