Крёстный тесть

Алиев Рахат Мухтарович

Но вернемся к ОБСЕ. Безусловно, Казахстан был очень далек от стандартов организации, также как и другие страны СНГ, и тенденции были таковы, что с каждым месяцем становился все дальше. Однако тут нам могло помочь одно широко известное в узких дипломатических кругах обстоятельство: в дипломатическом мире предпочитают не называть вещи своими именами, выбирают обтекаемые формулировки, эвфемизмы, одаривают друг друга цветистыми комплиментами, поэтому на дипломатическом языке несоответствие нашей страны стандартам организации звучало не столь драматически и однозначно.

Подумав некоторое время, я решил, что ничего

невозможного и неестественного в подаче заявки на председательство не было: мы были одними из членов организации, обладали равными правами со всеми остальными, почему бы и не заявить претензии на пост председателя.

Проблема была в другом: как эту идею воспримет наш президент. Поймет ли, что эта идея — чемодан с двойным дном? Что за фасадом дипломатической инициативы кроется тонкий расчет: втянуть страну в процедурные процессы, с тем, чтобы заставить авторитарного лидера сменить курс на сворачивание демократических реформ, вынудить его принять обязательства либерализовать внутреннее законодательство, приблизив его к европейским стандартам ОБСЕ, наконец–то вступить в Совет Европы и подписать Европейскую конвенцию по правам человека. Навсегда отказаться от преследований инакомыслящих и критиков режима Был большой риск, что мой тесть, сам большой мастер подковерных интриг, сразу раскусит хитрый план. Поэтому я решил пойти другим путем.

Сначала я обзавелся одобрением своей дипломатической инициативы у тогдашнего министра иностранных дел Токаева. Сверхосторожный советский дипломат — Токаев, конечно, никогда не пошел бы против воли шефа, однако я говорил с ним так, будто бы одобрение президента было само собой разумеющимся фактом, и даже практически уже получено. Тонкий аппаратчик Касымжо–март Кемелевич и в других видел таких же осторожных чиновников, и потому со спокойной душой, не предполагая никакой тайной игры, после определенных раздумий дал разрешение на эту инициативу — правда, только устную. А когда выяснилась правда, было уже поздно.

Президент узнал о заявке уже после того, как она была подана мной на февральском 2003 года Специальном постоянном совете послов ОБСЕ во дворце Хофбург, в Вене, и что–то переиграть было невозможно. Не буду здесь описывать, что пришлось выслушать нам с бедным министром, но в результате все закончилось в первоначальный период ко всеобщему удовольствию. Я срочно прилетел в Астану и объяснил президенту, что председательство Казахстана в ОБСЕ дает Нурсултану Абишевичу необыкновенные полномочия и возможности. Якобы не мы будем меняться под европейские стандарты, а Европа будет вынуждена измениться под нас — будучи руководителями ОБСЕ, мы сможем, при поддержке России и других наших союзников из стран СНГ, провести внутри организации нужные нам реформы, отменить жесткие электоральные критерии в ее подходах к СНГ. Более того, убеждал я президента, мы сможем провести в период нашего председательства очередные президентские выборы (2005 года), и ОБСЕ во избежание скандала, наконец, будет вынуждена признать их полностью соответствующими демократическим стандартам!

«А главное, Нурсултан Абишевич, — искушал я тестя, — вы сможете на период председательства совместить пост президента и исполнение обязанностей министра иностранных дел и лично возглавить главную евроатланти–ческую организацию по безопасности и сотрудничеству от Ванкувера до Владивостока! (Конституция

и в самом деле позволяет такие совмещения).

Лоббирование председательства Казахстана в ОБСЕ в 2010 году: встреча с послами ОБСЕ в резиденции посла Великобритании, Вена, 2004 г. (вверху)

Визит послов ОБСЕ в Казахстан в рамках подготовки председательства Казахстана в ОБСЕ, Астана, 2004 год.

Глава государства обдумал мои аргументы и счел их убедительными. Особенно ему понравилось предложение, касающееся его будущих выборов и возможности обеспечить себе бесплатный пиар на Западе в течение целого года благодаря его председательству в ОБСЕ. Но, что еще Назарбаева прельстило, так это возможность получения Нобелевской премии мира за его вклад в межрелигиозный диалог и межнациональное согласие в Казахстане. Ведь он на самом деле уперто верит, что может получить искомую премию, чтобы прикрыть свой коррупционный имидж после уголовного дела в Нью — Йорке против Гиффена.

Дальше была долгая борьба за удовлетворение нашей заявки, о которой я расскажу как–нибудь в другой раз. Было много незабываемых эпизодов, приобретений и потерь. Например, Назарбаев испугался включать вопрос о председательстве Казахстана в ОБСЕ в своё ежегодное послание народу, потому что не верил в свои силы. А вот российский президент Владимир Путин однозначно поддержал и, мало того, включил в свое обращение абзац о полной поддержки заявки Казахстана в ОБСЕ. В какой–то момент я вдруг понял, что моя фантастическая идея имеет шансы быть реализованной. В мае 2007 года я ушел в оппозицию к президенту Назарбаеву, после чего уже наблюдал за процессом со стороны: к этому моменту я и моя команда сделали свое дело, и получение заявки было делом практически решенным.

Но я ни о чем не жалею. Назарбаевскому режиму хотя бы на декларативном уровне придется соответствовать европейским стандартам. Казахстан, например, уже вынужден был подписать международную конвенцию по правам человека, против применения пыток — это, к сожалению, не значит, что пытки там прекратились, но, может быть, казахские следователи и тюремщики побоятся применять их так откровенно, как раньше. И уже ради одного этого мне и моим товарищам стоило потратить несколько лет на достижение этой благородной цели.

Глава 43

Вниз по лестнице, ведущей вниз

Гиффен против Кажегельдина. Так зарождался «Казахгейт»

Это было в самом начале 91 года, когда приезд иностранного гражданина в наши края был еще заметным событием. А этот гость привлек к себе особое внимание: прибыл из Соединенных Штатов, безукоризненно одет (клубный пиджак с платочком в кармане, рубашка с запонками JHG), в зубах хорошо скрученная сигара. По всему видно, что это представитель высших слоев американского общества.

Звали гостя Джеймс Гиффен Games Henery Giffen). Спустя несколько лет его имя стало хорошо известно не только у нас, но и на его родине в Америке — в связи с коррупционными скандалами и шедрой раздачей взяток президенту Назарбаеву.

Но еще ничто не предвещало судебного уголовного расследования, которое ждет впереди этого респектабельного господина. Тогда перед ним лежала перспектива феерического бизнеса на ниве освоения казахских нефтяных месторождений. Впереди еще были годы роскоши и сверхприбылей.