Крестный. Огонь по отморозкам
Шрифт:
Именно к ней он и бросился, едва завидев вбежавшего в комнату Титова.
Костя, сообразив, что в куртке наверняка находится пистолет, первым делом ударил ногой по столу, расположенному между ним и рыжим приятелем Таньки. Стул вместе с курткой отлетел в дальний угол комнаты.
Рыжий, поняв, что обезоружен и до пистолета ему не добраться, решил использовать свой последний шанс и бросился напролом к выходу из квартиры.
Первым принял на себя атаку рыжего Титов. Именно ему Петр нанес размашистый удар в челюсть,
Ловко поставив руками блок, он перехватил правую руку соперника и почти одновременно, слегка уклонившись влево, нанес удар ногой под дых нападающему.
Удар был не слишком сильный, но очень точный. Колено Титова пришлось как раз в солнечное сплетение Петру. От полученного удара тот перегнулся пополам, выпучив глаза и выдохнув из себя какой-то булькающий звук.
В следующий момент на помощь Титову подоспел Пастухов. Мощным ударом ноги в голову снизу вверх он почти распрямил бандита.
Довершил обработку «подопечного» Константин, который, держа бандита за руку на болевом приеме, развернул его и что есть сил шандарахнул головой о стену.
Последних двух ударов хватило для того, чтобы мысли в немногочисленных извилинах Петра окончательно смешались, и он, потеряв ориентацию в пространстве, рухнул на пол, приземлившись на задницу.
После этого Титов и Пастухов спокойно выкрутили приятелю Таньки руки за спину и надели на них наручники. Затем Титов, поразмышляв немного, достал вторые наручники и надел их на лодыжки ног Петра.
Затем рыжего подняли за руки и за ноги и, не церемонясь, швырнули на диван.
Ворвавшаяся в комнату хозяйка квартиры увидела окровавленную физиономию своего возлюбленного. Это произвело на нее столь сильное впечатление, что она закричала:
– Изверги! Что же вы сделали с ним, сволочи!.. Гоша, что они хотят?
Неожиданно этот ее гневный порыв оборвал самым вульгарным образом сам Гоша:
– Заткнись, толстая жопа, пока я тебя костылем не отдубасил, старая кретинка!
Он свободной от костыля рукой толкнул Таньку в глубь комнаты, заставив сесть в кресло. Танька, усевшись, удивленно вылупилась на своего начальника и, протяжно ахнув, спросила:
– Гоша, за что-о-о?
– За все хорошее, коза драная, – коротко пояснил Кислицин и добавил, бросив взгляд на костыль и забинтованную ногу: – Это по твоей милости я теперь буду в инвалидной коляске ездить.
В это время Юра Пастухов, не обращая никакого внимания на перебранку Кислицина и Ивановой, поднял с пола куртку Петра и стал выкладывать содержимое ее карманов на стол.
Первым предметом, который Юрий выложил оттуда, был пистолет «ТТ». Затем были вынуты документы: паспорт и водительские права на имя Петра Алексеевича Грищенко. На стол также легли несколько мелких купюр.
Последнее, что Юра извлек из небольшого
Увидев эту маску, Кислицин взвился от негодования и ярости, охвативших его:
– Ах ты, паскуда! – заорал он и, стоя на одной ноге, замахнулся костылем на едва очухавшегося пленника.
Удар костылем по голове Петра мог окончательно вышибить из него сознание. Это не входило в планы Титова, поэтому он успел перехватить Гошину руку.
– Тихо, тихо, – проговорил Костя, – не дергайся, а то упадешь. Иди сядь на тот стул и не мешай нам.
Однако пока Кислицина тащили к стулу, он продолжал изрыгать ругательства в адрес пленного бандита:
– Козел долбаный, сука! Оказывается, это ты, сундук с говном, мне сегодня ногу искалечил! Да я тебя кастрирую за это, чтобы таких долбоебов на земле больше не плодить.
– Да тихо ты, – осадил Кислицина Титов и посмотрел на перепуганную Таньку.
– Ну что, Танюша, дотрахалась, маленькая, – миролюбивым, доброжелательным голосом обратился к ней Титов, – сдала, понимаешь, своего начальника бандитам, под пытки его подставила?
– Какие пытки? – пораженно воскликнула Танька. – Я никого не подставляла. Слышишь, Гоша?..
Танька умоляющим взглядом посмотрела на своего директора.
– Молчи, дура, – яростно вскричал тот, – это ты вчера насвистела этому рыжему козлу, что мы в охранное агентство обратились?
– Я… Я только… – Танька замялась с ответом. – Я только поделилась…
– Мозгами своими ты с кем-то поделилась еще при рождении! – заорал на нее Гоша. – Поэтому думаешь клитором! Ты этому уроду вчера сболтнула о нашей встрече с Костей, а он сегодня меня за это с утра вместе со своими друзьями в лесок отвез и ногу изуродовал.
Танька подняла испуганно-недоуменный взгляд на окончательно пришедшего в себя Петра. Вид у того был неважный: губы разбиты, в районе переносицы разрастался здоровенный синяк, из рассеченной брови по лицу обильно текла кровь.
– Петенька, как же так?.. – тоненьким голоском пропела Иванова.
– Да пошла ты, корова старая, – выругался бандит и плюнул на палас кровавым сгустком.
– Усохни, урод, – осадил бандита Титов, – мы тобой сейчас займемся.
Костя подошел к Таньке и спросил:
– Ты где подцепила этого ковбоя?
– На улице познакомились, – осторожно ответила Татьяна.
– Он тебе говорил, кто он и чем занимается?
– Сказал, что охранник на каком-то предприятии.
– Что за предприятие и где он вообще живет, ты знаешь?
Танька покачала головой и заплакала.
– Понятно, – тяжело вздохнув, произнес Титов и повернулся к рыжему:
– Ну что, дятел, будешь стучать или начнешь партизана на допросе из себя корчить?
– Чо хочешь? – грубым голосом спросил пленник.