Крестоносцы на Востоке

Заборов Михаил Абрамович

Эта организация господствующего класса складывалась по мере водворения западных феодалов на Востоке. Король Бодуэн I, как о том сообщает Альберт Аахенский, уже на пятый день по вступлении на трон потребовал, чтобы все рыцари Иерусалимского королевства принесли вассальную присягу и представили сведения о своих феодах и поступающих с них доходах, включая денежные суммы, уплачиваемые городами.

Со временем, когда мусульмане начали вытеснять крестоносцев с захваченных территорий, положение рыцарей претерпело некоторые изменения. Вместо поместий или наряду с ними короли стали жаловать им в феод различные доходные статьи: одним — право сбора рыночного налога, другим — таможенных пошлин, третьим — монополию держать весы и меры для торговых сделок и пр. Происходила, по выражению французского исследователя К. Казна, фискализация фьефов, в большой мере обусловленная своеобразием экономики Восточного Средиземноморья, его развитой торговлей, интенсивной городской жизнью. Рыцари, владевшие этими денежными (рентными) фьефами, или "фьефами безанта", жили в городах. Их доходы не были связаны с землей, и сами они в этом смысле

являлись рыцарями-рантье, а не землевладельцами обычного феодального типа.

Наиболее крупным феодалом был иерусалимский король. Он владел многими поместьями. Королевский домен простирался на востоке до р. Иордан и Мертвого моря. Кроме того, королю были подвластны несколько больших городов — Иерусалим (четвертой частью его, однако, владел патриарх), Набулус, где велась широкая торговля, особенно льном и вином, производившимися в Самарии, а также важные портовые города — Тир и Акра с их округами: там возделывался хлопок, произрастали оливковые деревья, были разбиты виноградники, а вблизи Акры — плантации сахарного тростника. Поместья и города приносили королям значительные доходы. В пользу короны взимались различные сборы на городских рынках, в гаванях: таможенные сборы, якорный налог (по одной марке серебром с каждого прибывшего корабля), налог с паломников (терциарий — третья часть стоимости проезда пилигримов) и др. Помимо этого короли требовали уплаты пошлин с торговых караванов восточных купцов, направлявшихся из Каира в Багдад, из Дамаска — в Каир, Мекку, Медину. Немалую дань брали короли с кочевников-бедуинов Заиорданья за право пользоваться пастбищами, отнятыми у них крестоносцами.

Не брезговали иерусалимские государи и прямым разбоем, что было вполне в духе тех времен, когда господствовало кулачное право. Усама ибн Мункыз передает случай, когда король Бодуэн III (1143–1162) приказал пустить ко дну неподалеку от Акры корабль, на котором семья писателя (его жена и дети) направлялась из Египта в Сирию. Это было сделано лишь для того, чтобы присвоить ценный груз, находившийся на борту судна. "Когда они приблизились к Акке, — рассказывает Усама, — франкский король, да не помилует его Аллах, послал в маленькой лодке отряд своих людей, которые подрубили [так в цитируемом переводе. — М. З.] корабль своими топорами на глазах наших людей. Король, приехавший верхом, остановился на берегу и приказал разграбить все, что было на корабле". Затем, продолжает Усама, все, плывшие на корабле, были согнаны на берег и подвергнуты обыску. У женщин отобрали все, что с ними было. Королевские слуги захватили на судне "украшения, сложенные там женщинами, камни, мечи и оружие, золото и серебро приблизительно на тридцать тысяч динаров" (примерно 150 тыс. руб. золотом). Король забрал все это и выдал им пятьсот динаров со словами: "С этим вы доберетесь до вашей страны". А их — мужчин и женщин — было, с негодованием пишет Усама, около пятидесяти.

Сравнительно большие доходы, извлекаемые законными и незаконными способами, давали иерусалимским королям определенный перевес над остальными сеньорами — вассалами и субвассалами короны, однако постепенно, по мере раздачи коронных земель в лены рыцарям, королевский домен сокращался: к середине XII в., например, вблизи Тира королю принадлежала лишь треть земель; вообще свыше двух третей территории королевства занимали владения феодальных сеньоров.

Главной обязанностью вассалов была военная служба своему сюзерену. Король имел право требовать ее выполнения в течение всего года: ведь государства крестоносцев находились в состоянии почти непрерывной войны с соседями, не говоря уже о том, что внутренняя обстановка там была весьма неспокойной. Вассал не вправе был надолго покидать свои владения. Еще в первые годы существования Иерусалимского королевства было принято постановление, что тот, кто, оставив свой фьеф без разрешения короля, не вернулся обратно в течение года и одного дня, терял права на эти владения (так называемая ассиза одного года и дня). Вассал должен был являться по призыву сюзерена на коне, в полном боевом снаряжении. Он обязан был приводить с собой своих вооруженных людей и служить сюзерену там и столько времени, где и сколько потребуется (в Западной Европе вассальная служба обычно лимитировалась 40 днями в году).

Обязанностью баронов и других королевских вассалов было также участие в феодальном совете — курии, или ассизе. Королевская курия называлась Высокой палатой.

Ассиза — это был феодальный суд: он рассматривал тяжбы рыцарей. Вместе с тем ассиза представляла собой и военно-политический орган, обсуждавший и решавший вопросы войны, мира, дипломатии. Высокая палата ограничивала королевскую власть и контролировала действия короля по отношению к вассалам. Курия выступала хранительницей феодальных кутюмов (обычаев). "Одни только рыцари, — писал арабский эмир Усама ибн Мункыз в своей "Книге назидания", — пользуются у них преимуществом и высоким положением. У них как бы нет людей, кроме рыцарей. Они дают советы и выносят приговоры и решения". Постановление, принятое курией, "не может быть изменено или отменено ни королем, ни кем-либо из предводителей франков, и рыцарь у них — великое дело".

3.5. "Иерусалимские ассизы"

Понятие "ассиза" имело на франкском Востоке и другое значение: так именовались судебники, являвшие собою не что иное, как перечень решений той же феодальной курии. До нас дошел обширный памятник, зафиксировавший нормы обычного феодального права, применявшегося в главном государстве крестоносцев, — "Иерусалимские ассизы", т. е. свод законодательных установлении, считавшихся обязательными для господствующего класса этого королевства. Они излагались без какой-либо определенной системы или строгой последовательности, так что в этом смысле "Иерусалимские ассизы" — довольно рыхлая коллекция имевших

силу закона обычаев, которые касались самых различных сторон жизни и взаимоотношений франкских феодалов. Сохранился, впрочем, весьма поздний вариант (редакция) этого памятника, выразительно запечатлевший черты политического строя и организации господствующего класса Иерусалимского королевства уже в XIII в., когда оно явно клонилось к упадку. Старинные же правовые нормы, которые отражали ситуацию, существовавшую в первые десятилетия истории этих государств, для истории утрачены. Известно лишь, что "Иерусалимским ассизам" предшествовали какие-то более древние законодательные памятники и сами "Ассизы", вероятно, складывались постепенно, в течение длительного срока. Первоначально феодальные кутюмы вовсе не записывались, одно поколение рыцарей передавало их другому устно: отцы — сыновьям, деды — внукам. Затем кутюмы стали записывать. Впервые произошло это, должно быть, в 1120 г., когда некоторые из них были сведены в общий сборник. Он состоял из 24 параграфов, или статей, определявших юрисдикцию королевской курии. Соответствующие установления на этот счет были утверждены советом баронов, прелатов и короля Бодуэна II в Набулусе.

Историческая традиция сохранила также упоминания о применявшихся некогда королевских законах и распоряжениях: их сборник, по всей видимости, хранился в иерусалимской церкви Святого Гроба и потому получил название "Письма Святого Гроба". Эти "Письма", а точнее, "Грамоты", как полагают, погибли в дни взятия Иерусалима Салах ад-Дином в 1187 г.

После Третьего Крестового похода у центральной власти вновь возникла потребность в каком-то стабильном судебнике. Король Амори II, проявляя инициативу, попытался было восстановить с помощью одного из "сведущих людей" — Рауля Тивериадского — "Письма Святого Гроба". Однако бароны не обнаружили заинтересованности в реконструкции обычаев, предоставлявших сравнительно большие прерогативы королевской власти: Рауль Тивериадский, принадлежавший к этой же баронской олигархии, отказался взять на себя восстановление статей прежнего сборника. Все же в 1197–1205 гг. удалось положить начало повой записи феодальных кутюмов, или кодификации права: была создана "Книга для короля" — она-то и образует самую старинную часть сохранившейся редакции "Иерусалимских ассиз". Позже, по-видимому в 50-60-х годах XIII в., "Книгу для короля" дополнили другие записи, произведенные знаменитыми законодателями Иерусалимского королевства — Филиппом Поварским и Жаном д'Ибелином. Они свели воедино все кутюмы, которые сеньоры могли бы использовать для обоснования своих привилегий.

А несколько ранее, видимо в 40-х годах XIII в., была произведена запись юридических норм, специально применявшихся для разбора судебных споров между горожанами, — "Книга ассиз палаты горожан".

Так со временем сложился свод законов Иерусалимского королевства. "Иерусалимские ассизы", следовательно, в своих отдельных частях восходят к различным этапам истории Латинского Востока.

В государствах крестоносцев действовали и другие сборники права: собственно, в каждом из этих государств существовали свои "Ассизы", но почти никакими сведениями о них мы не располагаем.

"Иерусалимские ассизы" — к этому и сводится их содержание — детальнейшим образом определяют порядок феодальной службы, права сеньоров, обязанности вассалов, регулируют взаимоотношения между ними. Здесь обстоятельно формулируются условия, на которых вассалы несут службу сюзерену, устанавливается, в каких случаях король или кто-либо иной вправе лишить вассала его феода. Если, например, сеньор незаконно отнял лен у вассала, то все остальные вассалы этого сеньора непременно обязаны помочь потерпевшему вернуть свои владения. Они могут уклоняться от службы сюзерену, будь то сам король, коль скоро он нарушил права кого-либо из своих вассалов. Король мог отобрать лен у вассала не иначе как только по приговору курии. В некоторых обстоятельствах вассалам даже предоставлялись право не пропускать короля через свои владения.

Крестоносные феодалы ревниво заботились о том, чтобы сюзерен не предъявлял к ним чрезмерных требований, не ущемлял их самостоятельности. Все свои действия король Иерусалимский должен был согласовывать с собственными ленниками: он не мог принять ни одного решения без санкции баронов, так же, впрочем, как и они не могли этого сделать без соизволения своих субвассалов.

Иными словами, в порядках Иерусалимского королевства, зафиксированных в "Ассизах", получила наиболее полное, или, по определению Ф. Энгельса, классическое, выражение система феодальной раздробленности. При этой системе королевская власть была обречена на бессилие. Такая ситуация сделалась, однако, типичной для политического устройства Иерусалимского королевства лишь в XIII в. В первые же десятилетия его истории, когда рыцарству, добивавшемуся расширения территории своих владений, приходилось держаться сплоченно, наметились кое-какие признаки укрепления центральной власти. Даже при Бодуэне III (1143–1163) действовало правило, по которому король мог в 12 предусмотренных законом случаях отобрать фьеф у вассала, не обращаясь за согласием в феодальный совет. Тенденции такого рода, однако, развивались противоречиво, и в общем уже к середине XII в. верх явно стали одерживать центробежные силы: их носительницей выступила поднявшаяся во второй четверти столетия феодальная аристократия. Тем не менее централизаторские тенденции временами давали себя знать и позднее — по мере того, как отношения завоевателей с порабощенным населением и соседними мусульманскими государствами приобретали все большую напряженность, обострялась внутренняя социальная борьба, принимавшая обычно форму этническо-религиозной вражды, а войны с сельджуками и арабами становились все более длительными и затяжными. В этих условиях мелкие и средней руки владельцы стремились сплотиться вокруг королевского трона. Со своей стороны, и королевская власть старалась прочнее привязать к нему рыцарей всех рангов.