Крестоносцы
Шрифт:
– Не мне спасибо, а богу, Отцу моему поклонись, но не сейчас а сделай то, что я тебе сказал. А опосля я с тобой поговорю. После этого ступай на солнце, и раны будут быстрее исчезать. Руками их не трогай. Так они быстрее сойдут. Я же пойду помолюсь Отцу нашему за твое спасение, а потом поговорю с людом вашим о делах праздных.
Иисус вышел, а девочка, исполнив его волю, принялась усердно молиться за спасение ее души, отдавая дань благодарности богу, Отцу небесному хранителя.
Христос подошел к матери и увел ее
– Мама, нам надо идти дальше, - сказал он, - по дороге еще много таких. Мы должны им помочь.
– Знаю, сынок, - согласилась Мария, - когда выйдем?
– Я скажу, - ответил сын, - а сейчас я хочу поговорить с людьми.
– Хорошо, сынок, поговори, - отвечала мать, уходя в тень деревьев и уводя за собой животное.
Иисус, вначале помолившись Отцу своему и очистившись ото всего мысленно, подошел к людям и сказал:
– Люди, это великое чудо послано нам с небес Отцом нашим небесным. Помолимся ему вместе, и он сохранит нас в этой беде. Поверим ему, Отцу нашему, и он воссоздаст благое и животворящее среди сердец наших. Воспримем веру эту и глубоко восполним.
– А как это?
– обратился кто-то из людей.
– Я покажу вам, люди. Садитесь, как я, и делайте, что я, и вера придет к вам, и будете созерцать ее в сердцах ваших, и нечисть всякая уходить будет. Да, будет молящийся спасенным и исцеленным, богом единым защищенный и правду творящий.
Люди постепенно начали делать то же, что и Иисус, но пока в их сердцах не зажигалась искра истинности, пока это была только первая молитва, уповающая на слабость их тел и длинноту их влекущего делом дня.
Но все же, они подчинились его воле, ибо понимали, что исцеление пришло вместе с этим.
Теперь, девочка останется жить, а значит, продолжит их род, и племя не упадет вовсе среди земель.
Иисус продолжал показывать, как исполнять веру, люди повторяли, а мать смотрела со стороны и тоже в душе молилась.
Наступил день, когда она окончательно поняла, что сын ее надлежит только богу, ему одному и всем людям разом.
Слезы пробивались из ее глаз, но она их не стыдилась. Это были счастливые слезы, ибо она понимала, что сын - это великое чудо, сотворенное богом для блага на их земле.
И Мария радовалась этому в мысли своей, и уже становилась на колени там, в тени деревьев и простирала руки к небу, к тому единому богу, к которому обращался ее сын.
К тому великому чуду, которое она могла узреть, будучи в здравом уме и не больною глазом.
Так закреплялась и обосновывалась вера среди людей. И первое, сотворенное Иисусом чудо всегда останется, как память и назидание другим о силе божественного покрова и силе единения людского в общей беде.
Люди молились и видели, что молится с ними же тот, кто и преподносит это в нужде их злободневного дня или в тяготе
Они молились и видели, что тот, кто ее возвышает, так же нищ и почти гол, как и они в своем свете, но все же он мог победить нечисть всякую, а значит, он в силе, ибо вера эта ему помогает.
И молились они еще усерднее, когда тот же Иисус приоткрыл тайну, им сокровенную, что он есть агнец божий и ниспослан им сверху, как исповедь грехов земных.
А еще пуще молились, завидев мать его, стоящую на коленях поодаль и так же простирающую руки к небу.
И, воистину, это была матерь божья, исповедующая сама себя и сына своего, и всякого другого пред Отцом ихним.
Молилось так же усердно и беспощадно исцеленное дитя, и просило бога о помощи таким же сострадавшим людям, и просила его же помочь агнецу божьему в спасении и милосердии к людям, и хотела она пойти с ним дальше по дороге, чтобы помогать так же.
Но не суждено было этому сбыться, ибо Иисус, оставлял ее здесь за себя исповедовать новую веру, обучив ее новому молебенному составу.
И согласилась дева на это и, повзрослев сразу на несколько лет вперед, узрела свое будущее и сказала Иисусу:
– О, ангел наш и хранитель небесный, вижу я сквозь пелену веков, что еще встречусь с тобою и проведу жизнь рядом в окунании наших грехов земных.
На что Христос ей ответил:
– Знаю, дева об этом. Но храни сей завет в душе своей верно. Не отрекись от веры и исповедуй ее подле себя и оставь после себя зерно, дабы оно взошло и дало людям добро.
– Создам, - отвечала дева, - спасибо тебе за науку твою и помощь целительную. Буду нести ее в люди и сеять повсюду.
Они попрощались, и наши странники двинулись дальше. И еще долго люди смотрели им вслед и махали руками, прощаясь.
Стояли до тех пор, пока вдали пыль не осядет за их ходом.
– Воистину, агнец божий, - сказал кто-то, и все обернулись к нему.
То был старик, исполнивший первую его внутреннюю волю и исповедавший сам себя, соприкоснувшись с неведомой им болезнью.
– Это и был сын божий, - добавил он, указывая на тот же сияющий крест, появившийся, как и вчера, в небе, - это знамение всем нам, - указал старик и опустился на колени.
Люди бросились так же и стали молиться, обращаясь к Отцу агнеца, как он и учил.
Молился и сказавший это старик. Вера оказалась сильнее самих людей и давала дополнительную каплю добра в их давно обожженные ветром времени сердца.
То было первое оставленное зерно в людях, брошенное самим Иисусом.
После, последовали другие по его стопам и так же оросили землю следами и обагрили свой путь кровью, натыкаясь на острые камни или колючую растительность. Но то было уже потом, а первое сталось тогда, на осьмнадцатом году его жизни.