Крестоносцы

Шопперт Андрей Готлибович

Плюс Агафон две сотни ниток одинарных заказал и сотню двойных.

А потом и брянцам понадобилось.

А чуть позже приехал Юрий Болеслав Мазовецкий. У него жены нет. ну, не было. Андрей Юрьевич сразу вызвал к себе по прибытии родича — князя Иван Романович Болоховского с дочерьми. Пришлось им подарить. Юрий уехал, обручившись с Еленой Болоховской, старшей дочерью князя.

В подарок матери Юрий увёз цветные бусы. И через две недели с Мазовии повалили купцы с просьбами продать им бусы. Мол, иначе их назад не пустят. Такая там склока началась из-за подарка.

Ещё чуть позже объявился наконец Гедимин. Про брянцев он молчал. Про убитого сына тоже. Но был зол, сразу видно. Но тут дочь Альдона — Анька пришла вся в цветных бусах и сердце старого воина оттаяло. Он

заключил с Андреем Юрьевичем договор о совместном походе на крестоносцев следующей весной и отбыл, увозя с собой пару ниток бус в подарок матери Альдоны.

И? И понятно, что с Литвы потянулись купцы за бусами. Так не только купцы. Приехал и брат Альдоны и старший сын Гедимина Наримунт (в крещении Глеб) — князь гродненский, пинский, полоцкий; наместник Новгородский. Приехал с женой. А жена-то не простая. Имея такую можно в нонешнем времени на много престолов претендовать. Ею оказалась ордынская княжна Мария, дочь хана Тохты (Тукая) от его брака с Марией Палеолог (1297—1332), внебрачной дочерью византийского императора Андроника II Палеолога. Кроме самого Наримунта в делегации был его вполне взрослый сын — князь пинский. И тоже с женой.

Нет. Эти не за бусами приехали. Но увидев на родственнице, и себе захотели, и родичам в подарок купить.

Словом, заказы сыпались и сыпались на бусы, и конца этому не было. А ведь со дня на день князь Владимирский ожидал возвращения нескольких воев из того другого Галича с результатами переговоров о покупке части Галицкого княжества. Они же должны сообщить, о возможности торговли с местными. Или вернее, обмена. Менять стеклянные бусы на меха. Если всё там сладится, а Андрей Юрьевич почти в этом не сомневался, то ещё и туда надо будет бусы делать из цветного стекла.

Пора было подумать о серьёзном расширении мастерской, что их в женском монастыре делает. Как и о том, как выделить их в отдельную мануфактуру. Ведь нужно и зеркала продолжить изобретать и стаканы с бутылками. Если стекло стало такие деньжищи приносить, то нужно больше временит и сил бросить на развитие именно этого направления.

Глава 2

Событие третье

Крепость Юрбарк (в настоящее время город Юрбаркас) на месте впадения реки Митава в Неман это передовой форпост Тевтонского ордена. Клин настоящий, вбитый в земли Великого княжества Литовского. Вбитый не в стороне где-то, а прямо в сердце. И это место, где эти два государства постоянно воюют с переменным успехом.

— Говори, Фёдор, чего ты там нарыл интересного и важного? — Андрей Юрьевич обошёл со всех сторон своего главного разведчика на севере. Экзотически смотрится. Весь такой европеец, в чулках или колготках, точнее. Так более того, штанины разных цветов, и сам весь жёлто-оранжевый, как георгиевская ленточка. Ну, или как клоун в плохом цирке. Берет на голове, — Ты прямо истинный ариец. Дойч. Немец, перец, колбаса.

— Перец?

— Забудь. Рассказывай.

— Мне там дедок один, что раньше работал у бургомистра, свиток показывал. Если с немецкого перевести, то получается не очень удачная для Великого князя Гедимина позиция. Ещё ливонский магистр Тевтонского ордена Буркхард фон Хорнхаузен (нем. Burkhard von Hornhausen) повелел, чтобы при равных затратах сил и средств братьев из Ливонии и Пруссии в 1259 году 'был сооружён замок в земле Карсовии, на горе Святого Георгия. Это не так уж совсем гора, но довольно высокое место. Там, в свитке том, написано далее, что эта постройка была тогда крайне необходима для упрочения веры христианской. Когда замок был построен, для охраны упомянутого замка были оставлены благочестивые люди, отменные воины, братья и оруженосцы из Пруссии и Ливонии. Однако уже через год после окончания строительства, после поражения крестоносцев в битве при Дурбе в 1260 году крепость была разрушена. И вот теперь тевтонские рыцари снова начинают её восстанавливать. Место для замка и посада очень удачное, оно с четырёх почти сторон окружено водой. С юга широкий Неман. А с севера и запада приток

Немана Митава. Она там загиб делает. С востока же есть несколько мелких притоков Немана, и вся земля глубокими оврагами перерезана. Крупные силы не подведёшь, а в крепости крестоносцы долго сидеть могут. Воды им точно хватит, а провизию могут на лодках возить. Весь его — замок и посады окружить чтобы, огромное войско потребно.

— А гарнизон в замке каков? Сколько рыцарей, сколько пехоты? Лучников? — Андрей Юрьевич на эту войну точно не хотел за тридевять земель идти, но вот седмицу назад прискакал гонец от Гедимина, и можно сказать, потребовал срочно туда двигаться. Союзник, мол, ты или так погулять вышел? В прошлый раз от тебя одни убытки! Трёх сыновей из-за тебя лишился! Давай собирай всю армию с громобоями твоими и греческим огнём и двигай к крепости Юрбарк, эти проклятые тевтоны вопреки договорённости опять крепость там построили. Заканчивают, вернее. Жду там первого сентября, если на европейские даты перевести.

— Человек двести рыцарей и стоко же пехоты. Но там всё время то приезжают, то уезжают рыцари небольшими отрядами, так что посчитать точно сложно. Ополчения могут несколько сотен собрать.

— Понятно. Расстояния какие? — подёргал себя за бороду Андрей Юрьевич.

— От Ковно до Берестье вёрст около четырёх сотен. И потом ещё до крепости этой вдоль Немана вёрст пятьдесят с лихвой. И везде чащи, реки и болота. Дорога одна и в плохом состоянии. Колеи сплошные, а не дороги. Так и до Берестье еще нужно ехать и ехать, ну, тут получше дорога, хотя и тут ручьи с болотами своё дело делают. Трудно будет пушки везти, — Фёдор ногами подёргал, жмут видать европейские шмотки. Ну, чего не сделаешь ради красоты?! Тьфу. Ради конспирации.

Профессор Виноградов задумался. Это получается, что вся дорога — это больше семисот вёрст. И нет ни одного магазина с припасами. Да туда просто его армия не дойдёт. Это придётся все города и селища по дороге разорить полностью. Семьсот километров или вёрст — это дней двадцать идти с пушками если, а без них и идти не стоит.

— Хорошо. В смысле, плохо всё. Идти, Фёдор, отдыхай. Хорошо поработали. И сними эту бесовскую одежку. Не гоже воям в таком ходить. Срамота сплошная.

Широко улыбаясь, но пошатываясь от усталости, Фёдор вышел из горницы, а Андрей Юрьевич подтянул к себе карту или схему его маршрута до вражеской крепости. Сначала на Берестье — Брест, потом на Гродно, которое Гедимин отжал у его отца короля Руси Юрия Львовича, дальше Ковно. Это, кажется, Каунас в будущем. Ну, чего, плохо, конечно, но уж в Берестье магазин создать можно успеть. Отправить туда заготовителей. Озимые уже собрали, сено скосили, вполне можно часть продовольствия и фуража заготовить на месте. Получается, треть дороги можно о снабжении не думать.

Дальше Гродно. Послать фуражиров можно и туда. Пусть, пока при упоминании о войне не вздорожали в разы продукты и фураж, там заготовят всё это. Где только хранить? Но ничего страшного, можно туда выслать вперёд прямо завтра даже плотников. Пусть в посаде найдут место и строят там амбары и сараи. Бани тоже не помешают. Так и дома? Пусть там будет русский анклав небольшой. Потом там и купцы будут останавливаться… и войска. Явно война с тевтонами и Ливонским орденом этой мелкой войнушкой не закончится. Там до Грюнвальдской битвы почти век целый ещё будут лезть и лезть на русские земли псы рыцари.

И вообще иметь на территории близкой к ордену такую база — замечательная мысль. Крестоносцы нападают на приграничные территории, грабят их и уводят людей к себе в холопы. Ну, в эту игру можно играть вдвоём. Хороший отряд русских воинов достойно вооружённый может замок с парой десятков рыцарей легко взять и потребовать выкуп. И не получить ответку, так как между нашими двумя не совсем дружескими государствами Литва и Польша. Грабь и кошмарь сколько душе угодно. Польша через себя рыцарей точно не пропустит. Литва тем более.