Крестоносец из будущего. Командор
Шрифт:
Отец Павел сделал шаг вперед, прекратив быть безучастным свидетелем сцены. Рыцарь тут же повернул к нему лицо, на глазах выступили слезы.
— Прости великодушно, святой отец. Мой батюшка, барон Густав фон Райтенберг, и граф Андреас фон Верт, — Зигмунд поклонился Андрею, — тогда еще не надели орденские плащи. Это давно прошедшие дела, о которых знают только наши родные.
— Но не так, чтобы угрожать духовному лицу?! Граф Андреас фон Верт отсутствует уже тридцать лет. А ныне есть командор и глава ордена крестоносцев, его светлость брат Андреас, или брат Анджей, как принято иной раз произносить это имя.
—
— Хорошо, сын мой, — кротким голосом остановил фон Райтенберга старый священник. И подняв руку, величаво благословил обоих молодых рыцарей и знаком велел подняться с колена. Посмотрел на них с отческим выражением и негромко спросил: — Все ли ваши воины согласились добровольно вступить в орден Святого Креста? Не поступил ли кто так, не по велению веры и чистого сердца, а только по выполнению долга перед вами, своими господами, и данной вам ими присяги. Так ли это, благородные рыцари?
— Да, так, совершенно верно, — хором отозвались оба молодых человека, и чех виновато добавил, разведя руки: — Одного своего мечника я освободил от данной мне вассальной присяги. Ему предстоит вскоре жениться, а ждать двенадцать лет невесты из простолюдинок не будут…
— А у вас, рыцари, нет ли у самих невест? Не обещали ли вы кому сами обручения или женитьбы? Не имеете ли вы, может, иных долгов, духовных али материальных?
— Нет, святой отец!
Дружное рявканье молодых и зычных голосов было отцу Павлу ответом. У простых ратников ордена такого никогда не спрашивали, да и у оруженосцев тоже — только полноправные «братья» обязаны были блюсти свою честь в целибате. Впрочем, отнюдь не строгом, а так, с некоторыми, и весьма значительными, послаблениями.
«Лишь только одни орденские священники да магистры, как выяснилось, его обязаны строго соблюдать», — с огорчением подумал Андрей и непроизвольно скривился. Каждую ночь глава и единственный «хранитель» испытывал неимоверные мучения.
Искушения, прямо как у святого Антония, начались — ему чуть ли не каждую ночь снились прекрасные нагие женщины и девушки, знакомые и незнакомые, что обещали дать ему отведать наслаждение во всех видах. И тут же от слов переходили к делу…
Но, просыпаясь утром в каменной каморке в холодном поту, он видел не положившую ему на плечо прелестную девичью головку, а бесстрастное лицо одного из своих постоянных телохранителей, что неподвижно и без сна сидели всю долгую ночь на лавке у противоположной стены с обнаженным мечом на коленях. Старые орденцы Арни, Иржи и Грумуж несли свою вахту поочередно, охраняя командора и бдя его, аки церберы…
ГЛАВА 5
У тяжело нагруженных возов, что привел посланник папского нунция, царило оживление — караванщик, судя по его командному рыку, всячески понукал усталых обозников с унылыми рожами вычистить от пыли лошадей и, кроме того, начинать сгружать у крепостных стен на подстеленные дерюги привезенное добро.
Внутрь замка никого не пропустили — там был слишком мал двор, чтобы вместить весь пришедший сюда
Да и нечего всяким посторонним изнутри укрепления рассматривать. Так и на вражеского соглядатая нарваться можно. А так все просто и без обид — крыша у вас над головой будет, а замок, вот он, смотрите на стены и любуйтесь, но только снаружи. Тут вы гости незваные!
Дабы взять процесс под свой контроль, хотя оруженосец Болеслав, вот уже пять с лишним лет бывший комендантом замка, дело знал хорошо, Андрей медленно пошел к возам, сопровождаемый с двух сторон, стиснутый плечами Иржи и Арни.
Обозники разом замерли, торговец засуетился еще резвее, ожидая скорый подход начальства и подчеркнуто показывая тому свое рвение. Однако эта суетливость была слишком наигранной — да и лицом прибывший караван-баши не походил на холуя. Те такой независимый вид не имеют. И знакомый, тут Андрей мог поклясться в чем угодно — где-то ему уже приходилось видеть этого купца, и он тут вспомнил трактир, где они с Велемиром так славно провели время.
Но стоило вспомнить миленькую служанку Ядвижку с которой у него была там небольшая дорожная интрижка, и тут же командор поневоле загрустил. Как-то ненормально здоровому мужику, у которого гормоны играют, вот так поневоле «поститься».
— Ба, знакомые все лица! — удивленно воскликнул Андрей, узнав Ноймана, «распекавшего» за какое-то упущение возниц. Купец, и в том полностью уверился сейчас Никитин, был самый натуральный папский соглядатай, словно имел вторую пару глаз на затылке. Он живенько так повернулся и, расплывшись в улыбке, склонился в поклоне.
— Рад видеть вашу светлость в добром здравии. Я искренне обращался к Всевышнему, чтобы…
— Твоими молитвами, — буркнул в ответ Андрей, прерывая славословия. — Показывай, что нам привез!
— Королевский наместник Иван Грабек — давний друг ордена, — торговец выдал добрый подзатыльник вознице, и тот шустро стал снимать с воза запыленную дерюгу, что скрывала под собой привезенное оружие. — Здесь кольчуги для ваших воинов. Малость потрепанные, но еще ничего себе. Новые дорого стоят, да и не было их у наместника. На тех двух повозках обычные воинские куртки для ратников с железными пластинами, что стрелу или удар мечом выдержат. Эти новые…
Андрей с Болеславом, отслужившим в ордене два срока и перешедшим на третий, что само по себе о многом говорило, подошли поближе и наклонились, рассматривая содержимое воза — оно того стоило. И тщательно перебрали руками тяжелые свертки из переплетенных колец.
Пусть далеко не новые достались им железные рубахи, на всех были видны кое-как заштопанные проволокой прорехи, оставшиеся от ударов копий и стрел. Но их было много, слишком много для немногочисленных белогорских крестоносцев.
— Зер гут! — только и выдавил из себя Андрей, сглотнув комок в горле и оторопело оглядывая привезенное богатство.
Да, если их и гнали в Словакию на убой, то, по крайней мере, снаряжают так качественно, что убить крестоносца будет трудновато. Кольчуга с прикрепленными пластинами и большим нагрудником — надежная защита, намного лучше кожаного доспеха, в который облачают здесь простых ратников. Двойную броню даже арбалетный болт не пробивает, если только его не выпускают с полсотни шагов, а дальше.