Крестоносец из будущего. Трилогия
Шрифт:
— Что ты! — Войтыла потянул за руку Агнешку к себе. — Она мне помощница, травы собирает, по хозяйству хлопочет…
— А этот… Как его, запамятовал… Парень, что прошлый раз тут обтирался… Он же тебе помогал! — Конрад пощелкал пальцами, вспоминая.
— Пшемишек?
— Да черт с ним! Где он? Пусть тебе и помогает, а девку я заберу!
— В болоте Пшемишек сгинул, — со странной интонацией в голосе проговорил Войтыла, — а Агнешка вот и приблудилась, не один я остался…
— Не сдохнешь! — Он, сдавив щеки, открыл ей рот. — Чего такой красоте в глухомани твоей делать? А что убогая, так
Войтыла замер, уставившись на руку магната, по кисти которой потянулась тоненькая струйка крови.
— Хороша! — Сартский потянул наверх рукав, успевший пропитаться темными пятнами. — Ах ты, черт…
Вдруг ноздри девушки затрепетали, словно она, как олениха, почуяла дикого зверя, по телу прошла судорога, и Агнешка застонала, закатив глаза. Опустившись на четвереньки, она немигающими глазами уставилась на капающую уже редкими каплями кровь с порезанного запястья магната.
— Тьфу ты, припадочная! — Сартский брезгливо отвернулся, затягивая платком кровоточащий порез, не заметив, как зрачки девушки сузились до кошачьих щелок, а изо рта потянулась нитка слюны.
— Так и есть, пресветлый пан, припадочная она! — Войтыла с силой за локоть потащил его на другой край опушки подальше от землянки. — Зачем пану дурочка? Пан лучше себе найдет! У пана много золота будет, когда он орденские деньги приберет…
— Да! — Сартский хлопнул колдуна по плечу. — С твоей девкой я и про Верта забыл! Как руда-то звездная действует? Что мне делать надо?
— А ничего, ясновельможный пане! — Войтыла развел руками. — Я такое заклятие впервые делаю, старое оно, но зело сильное! В книге было написано, что тот, кто стал Повелителем, сам поймет и ощутит свою силу над Рабом!
— Темнишь ты, колдун! Нет у меня веры тебе, сам все сделаю! — Сартский крепко сдавил плечо колдуна, так что тот присел и заохал от боли. — Слушай меня внимательно: во-первых, вывернись из шкуры, но изведи его, иначе я с тебя шкуру по-настоящему сниму!
Войтыла быстро закивал, он осекся под тяжелым взглядом магната.
— Есть, пресветлый пан, у меня способ, золота только не пожалей на оплату…
— Будет тебе золото! — Сартский резко оборвал колдуна. — Получишь за Верта! И еще больше получишь, если девку от падучей избавишь, травами вылечишь — это во-вторых! Пришли ее ко мне в Старицу, и тебя, и ее озолочу! А не исполнишь волю мою — ее силой заберу и холопкой сделаю, а тебя собаками затравлю!
— Все исполню, пане! — Войтыла упал на колени и попытался облобызать сапоги магната, но тот оттолкнул его. — Помилуй! Пощади слугу своего…
— Ах! — Сартский в сердцах махнул рукой. — Толку с тебя как с козла молока! Все равно своими собственными руками Верта придушу!
— Придушишь, пресветлый пан, придушишь! — Колдун протянул руку, указывая на тропинку, извивающуюся между покореженных берез. — Ручей, что раньше мелким был, так с половодья и не спал, много воды в Гнилой Пади прибыло, болотина появилась… Иди, панове, найдешь лодку, там она лежит, вниз по течению враз до Старицы сплавишься! Поторопись, солнце совсем скоро сядет!
— Да уж! — Сартский зябко
— Может, и поживешь! — Войтыла сузил глаза, глядя вслед удаляющемуся магнату. — Раз тебе Агнешка понравилась, то жить тебе недолго осталось! Но ты еще поживешь! Пока ты мне нужен…
ГЛАВА 9
— Нас обложили со всех сторон, как медведя в берлоге! И откуда последует очередной удар, мы не знаем. А потому тычемся со стороны в сторону, как слепые щенята, а враги не дремлют!
Андрей криво улыбнулся и отпил вина из кубка. Вот уже три часа как он говорил с Ульрихом, выложив тому приобретенные знания, домыслы и все свои подозрения. За исключением своего появления в мире, само собой, да соглашения с отцом Павлом.
Даже про Милицу рассказал честно и помянул про нарушение целибата. От последнего откровения рыцарь небрежно отмахнулся, заметив, что это вообще воинов касаться не должно, кто из них не без греха на этом свете. А нечаянный блуд просто невинная забава по сравнению с ежечасным нарушением заповеди «не убий».
— Что ты будешь делать, брат-командор?
— Мы будем делать, и особенно ты! — Андрей наклонился, уперев взгляд в Ульриха, и заговорил тихо, но веско:
— Ты, брат, старше всех в ордене, отца Павла я в расчет не беру, у него дел полно. Ты опытен, знаешь многое и многих. А потому будешь распутывать по ниточке этот клубок.
— Хочешь найти иуд, что на тебя покушались?
— Не только. Я хочу знать, что происходило раньше и свершается ныне против ордена. Наши враги должны быть выявлены быстро. Ведь смотри, что получается — не успел я до Белогорья добраться, как Стефан Заремба в плен к Сартскому угодил, а ты чуть ли не половину наших воинов в Бежицу увел по поддельному приказу. Так?!
— Будь уверен, что я выверну наизнанку, выпотрошу отца Бенедикта, что передал мне этот приказ…
— Не торопись! — остановил вскипевшего гневом рыцаря Андрей. — Лучше установи — был ли он в те дни, когда погибли два последних командора, в их замках. И другие воины ордена, от рыцарей до последнего служителя. Это очень нужно.
— Ты хочешь знать, кто из них был во всех местах, где произошли злодейства?! О таком мы раньше не думали, считали, что предателей нет. — Брат Ульрих соображал быстро, вот только лицо почернело от всего сказанного шепотом в этой комнате.
Слишком важны были сказанные слова, и даже стоявшим на страже воинам собеседники не доверяли в полной мере. Нет, в верности сомнений не было, но ведь пытки любому развязать язык могут, а потому зачем вводить в грех подслушивания.
— И довели орден до ручки, до Каталауна. Теперь нас начали добивать, заманив и тебя, и наш отряд в ловушку. А в спину ударили викинги. Хорошо, что успели меры принять…
— Это только на время. Я думаю, что пан Сартский сам ударит по нам, и вскоре. Действовать с хирдманами ему было не с руки, соседи бы махом походом пошли на Старицу — слишком плохая у северных разбойников репутация. А сейчас самое время, пока большая часть наших сил здесь, на юге. И медлить он не станет!