Крестоносец: Железная Земля
Шрифт:
– Это не существенно, - заявил Ганель.
– В последний раз я мылся неделю назад и с того момента не успел особенно испачкаться.
– Похвально, - я улыбнулся.
– Тогда ступайте, переоденьтесь к ужину, а я хочу побыть один.
Ганель понимающе кивнул, поклонился и ушел. Я раскинулся на кровати, глядя в потолок. Горячая ванна разморила меня, но в то же время странное происшествие в купальне не давало мне покоя. Что это было? Может, действительно, привидение, барабашка какая-нибудь? В конце концов, это другой мир, если в нем есть вампиры, то почему тут не быть призраку. В таком
– Ты один?
– Элика вошла медленно, на ходу поправляя волосы.
– Как купание?
– Прекрасно. Ты тоже могла бы освежиться.
– Я уже, - тут эльфка лукаво улыбнулась.
– Ничего необычного с тобой в купальне не случилось?
– Что?
Элика расхохоталась. Видимо, ее очень позабавил мой огорошенный вид.
– Прости, Эвальд, это была я, - сказала она.
– Но я сделала это не для того, чтобы поиздеваться над тобой. Ты должен помнить, что персекьютор не может расслабляться ни на миг. Даже в ванной, даже в постели с женщиной. Расслабленность может стоить тебе жизни.
– Дьявол, но я тебя не видел!
– Конечно. Покров Невидимости очень хорошее заклинание.
– Так, - я понял, что Элика наверняка видела, как я бегал вокруг лохани, голый, в мыльной пене и с мечом. Уши мои загорелись.
– Никогда так больше не делай, поняла?
– Я хочу с тобой поговорить, пока мы одни, - Элика закрыла дверь, подошла ближе.
– Тут творится что-то странное. В этом замке пахнет смертью.
– Я чувствую только запах мышей.
– Епископ упомянул имя Бодина. Пару лет назад я слышала это имя. Охранительная Ложа расследовала дело магов-диссидентов, которым долгое время удавалось скрываться от инквизиции. В конце концов, их схватили. У магов нашли кое-какие чернокнижные тексты - копии, сделанные с оригиналов, хранившихся в архиве Ложи. Так вот, следствие вел как раз Бодин. Странно, что он оказался в Кале именно в то время, когда сюда приехали мы.
– Ну и что?
– Среди текстов, что были у этих магов, была очень редкая рукопись. Точнее копия рукописи, которая существует в единственном экземпляре. Она называется "Об истинной природе Зверя". Только высшие иерархи Ложи имеют к ней доступ, поэтому совершенно непонятно, как диссиденты могли снять с манускрипта полную копию. Книга была написана уже после того, как покинувшие Ростиан магистры-чернокнижники основали свое государство в Земле Суль. Возможно, что разоблаченные инквизицией маги работали на сулийцев.
– Не вижу никакой связи с Бодином.
– А ты подумай хорошенько. Могильник Третьей Эпохи в Баз-Харуме принадлежал каттирской королеве Иштар, последней жене Зверя. Монета из него снова оказалась у Субботы. Случайность? Сомневаюсь. Сэр Роберт отдал жизнь, чтобы остановить Иштар, ставшую роэллином. Зачем ее пробудили? И почему Суббота считает, что сэр Роберт не довел дело до конца? По какой такой причине сулийцы так интересовались эльфийской магией порталов на Порсобадо, и зачем охотились за Харрас Харсетта? А инквизитор, который вел дело магов, возможно работавших на сулийцев и располагавших копией сверхсекретного манускрипта, в это время удивительным образом оказывается
– Мне непонятно, куда ты клонишь.
– Убитый в Роздоле курьер, вскрытое захоронение вампира, события в Баз-Харуме, расследование сэра Роберта, то, что случилось на Порсобадо - это все взаимосвязано, Эвальд. И я очень боюсь того, что может произойти.
– Мы ищем Зерама Ратберта, так? Кажется, такое задание нам дали. Какое нам дело до всего остального?
– А твои враги ищут тебя, или ты забыл?
– Они считают, что я на каторге в Хольдхейме. Или уже мертв.
– Ты в этом уверен?
– Слушай, ну что у тебя за манера говорить загадками? Научись, черт возьми, называть вещи своими именами. Если наши враги в Рейвеноре, кто бы они ни были, что я жив - очень хорошо. Пусть попробуют помешать мне.
– Ты невежественный и самоуверенный ребенок, ты знаешь об этом?
– Зачем ты напросилась в это предприятие? Чтобы помогать мне, верно. Давай каждый из нас будет заниматься своим делом. Я воин и буду драться. А ты будешь ворожить и строить гипотезы, как говорят в моем мире.
– Что ты за воин, если на твоем теле нет ни единого шрама?
– хмыкнула Элика.
– Знаешь что? Нам надо собираться на ужин. Так что позволь мне переодеться, - тут я помолчал, пытаясь подавить нарастающее в душе раздражение.
– Если, конечно, не хочешь опять увидеть меня голышом.
– У тебя ужасные манеры. Брианни ты тоже грубил?
– Ты не Брианни.
– Я шагнул к ней, заглянул в глаза.
– Элика, может, хватит меня подкалывать? Или тебе доставляет удовольствие наблюдать идиотское выражение на моей физиономии? Что мне сделать, чтобы ты прекратила разговаривать со мной таким тоном?
– Стать взрослей, Эвальд. Это нужно не мне - Брианни.
– Хорошо, я учту твое пожелание. Теперь я могу переодеться?
– Не раньше, чем ты скажешь, что был неправ.
– В чем?
– Неважно. Ты был неправ. Я хочу, чтобы ты это признал.
– Ты зашла в купальню, напугала меня, заставила голышом бегать вокруг бадьи - и я, получается, еще и неправ?
– Да. Просто потому, что я так хочу.
– Ладно, черт тебя возьми. Я неправ. Теперь ты довольна?
– Да, - она улыбнулась своей неповторимой лукавой улыбкой.
– На этот раз тебе удалось усыпить во мне кобру, которая уже начала распускать капюшон. Но не надейся, что я отстану от тебя. Встретимся за столом, милорд шевалье.
***
Ветер с побережья был холодный, сырой и очень неприятный. Кутаясь в плащ, я смотрел на образовавшие огромный каменный параллелепипед стены Харемской обители - мощные, будто вросшие в огромный утес, на котором был некогда выстроен монастырь. Такого мне еще в этом мире не приходилось видеть. И внезапно у меня появилась мысль, которую я не мог не озвучить.
– Это ведь виари построили эти стены?
– спросил я, обращаясь к отцу Бодину.
– Монастырь был возведен на руинах виарийского поселения?