Крестоносец: Железная Земля
Шрифт:
– К сожалению. А ты что, хочешь меня разжалобить, мальчик?
– Неужели ты совсем никаких чувств к нему не испытывал?
– Он свел в могилу мою мать и сделал меня тем, что я есть. Полагаешь, я должен быть ему за это признателен?
– Дампир поднял кубок с вином.
– Знаешь, по совести я мог бы предложить вам выпить за помин души новопреставленного Эмиля де Сантрая. Да вот беда в том, что этой самой души у папаши не было.
– Поступай, как знаешь, - я развел руками.
– В конце концов, как ты сказал, это ваши семейные дела.
– Ты становишься умнее, и это похвально, - дампир все же сбросил ноги со стола.
– Я не слышу умных предложений.
– Лично у меня только
– Я поддерживаю Эвальда, - заявила Элика.
– А мне без разницы, панове, - ответствовал Домаш.
– Мне все едино, с кем драться, и где подохнуть.
– Милейший лорд Домаш, а что ты там распевал во время боя?
– внезапно поинтересовался Суббота.
– Я, признаться, не особо вслушивался в слова песни, бо было не до этого. Но ревел ты, как раненный бык. Впечатляюще орал.
– Да пустое это все, - ответил байор и покраснел.
– Так, старая роздольская песенка. Весьма похабная, надо сказать, и это, в приличном и чувствительном, особливо дамском обществе к исполнению не рекомендованная.
– Я расслышал в твоей песне, почтенный байор, только " мать заиметая" и "конский член", - подал голос Ганель.
– Признаться, я и сам дал волю языку.
– Покайтесь, дети мои, - с самым серьезным видом заявил дампир, глядя на нас, - ибо вы совершили грех сквернословия. Неназываемая Бездна ждет вас, ежели не покаетесь.
– Хватит юродствовать, Суббота, - сказала Элика.
– Наше мнение ты услышал. Теперь говори, что задумал.
– Хотел бы я иметь под рукой других бойцов, более опытных и испытанных, - произнес дампир, глядя куда-то в сторону.
– Но у меня, как и вас, нет выбора. Жернова судьбы запущены и кого-то они должны перемолоть. Но я здесь старший, потому и приму решение за всех.
– Итак, что будем делать?
– спросил я.
– У нас две цели - нечто, скрытое в Заповеди, как вы меня уверяете, и Ратберт. Орден велел мне найти Ратберта. Но есть еще это, - Лукас показал нам серебряный медальон из баз-Харума, висевший у него на шее на цепочке.
– Полагаю, Ратберта искать уже не надо, мы узнали, зачем он был нужен вампирам. Он просто ходячий кусок карты, путеводная нить к главному призу. И этот приз находится в Заповеди. Посему едем в Заповедь, другого пути у нас теперь нет.
– Йес!
– воскликнул я.
– Какого ж хрена ты ломался, Лукас? Ты ж с самого начала принял такое решение.
– Молодость нахальна и бесстрашна, - ответил Суббота таким тоном, что я вздрогнул.
– Молодость не боится смерти, потому что не знает ее истинного обличья. А я знаю. Я встречался с ней. И потому я дорожу своей жизнью.
– Да ты просто трус, Суббота, - с некоторым вызовом в голосе сказала Элика.
– Иногда быть трусом не зазорно, - Лукас выпил вино из кубка, вновь потянулся за кувшином.
– Если мы унесли ноги из Харема и сделали одного малака и десяток мертвецов, это не значит, что в следующий раз удача снова будет на нашей стороне. И если она отвернется от нас, я предпочту окончательную смерть. Вряд есть ли во всех мирах что-то страшнее Бытия после Смерти. Ну, коли вы доверили мне решающее слово, вот мой план. Утром мы разъедемся ненадолго - я отправлюсь в Эшевен, чтобы доложиться и получить премию за папочку. Еще попробую раздобыть подробную карту той части провинции, где расположена Заповедь. Элика останется в этой таверне и будет ждать нас, наслаждаясь покоем. Профессору бы тоже лучше побыть с ней. А ты, шевалье, возьми с собой пана Домаша и отправляйтесь в Каль. Сообщите епископу Ошеру, что Бодин героически пал в схватке с восставшими Братьями, и вам не удалось ни хрена в монастыре отыскать. Через пять дней встречаемся здесь, в этой таверне. А сейчас идите спать, молодежь, час уже поздний,
Часть четвертая. Каль. Заповедь. Побережье.
1. Грядущий Зверь
Я сразу узнал эту комнату - это был уютный номер гостиницы "У заботливой Софии" в Лашеве, где произошла моя последняя встреча с сэром Робертом. Рыцарь сидел у камина, спиной ко мне, смотрел на пляшущее пламя. Он будто не догадывался о моем присутствии, но я знал, что это не так.
– Ты в порядке, сынок?
– не оборачиваясь, спросил он, наконец.
– Да, - я шагнул к нему, но рыцарь жестом остановил меня.
– Я хочу, чтобы ты оценил свои действия, Эвальд, - сказал он.
– Честно и прямо, как и подобает фламеньеру. Ты доволен собой?
– Доволен? Я...я не знаю. Думаю, нет.
– Похвально. Теперь ответь мне, где ты поступил неправильно.
– Я позволил Бодину призвать мертвецов. Надо было сразу его убить.
– О Бодине мы еще поговорим. А вот почему ты не взял с собой в монастырь Джарема? Оставил своего оруженосца в Кале, хотя он обязан сопровождать тебя повсюду, - сэр Роберт все же повернулся ко мне всем телом, заглянул мне в глаза.
– Ты лишил свой отряд боевой единицы. Ну же, ответь!
– Сэр, я не могу сказать, почему я так решил.
– А я могу. Тебя мучает то, что случилось на Порсобадо, верно? Гибель Лелло. Ты считаешь, что мальчишка погиб из-за тебя. Боишься, как бы подобное еще раз не повторилось. Постой, не перебивай меня! Ты подумал, что поездка в Харем слишком опасна и велел Джарему остаться в Кале. Ты унизил его, Эвальд.
– Унизил? Сэр, я...
– Разве не долг сквайра сражаться рядом со своим господином и умереть за него в бою? Или ты забыл присягу, которую давал мне в Паи-Ларране? Джарем - воин. Его обязанность не только ухаживать за твоим конем и полировать твое оружие, но и сражаться. Ты превратил его в пажа, в слугу, а он будущий рыцарь.
– Я виноват, сэр Роберт. Я всего лишь хотел защитить его.
– От чего защитить? От следования путем, который ему предначертан? Твое великодушие и забота о товарище по оружию похвальны, но ты забываешь о главном - мы все фламеньеры. Ты, я и Джарем. И каждый из нас обязан исполнять свой долг даже ценой собственной жизни. Конечно, Джарем мог погибнуть в монастыре. Но это была бы достойная смерть.
– Сэр Роберт сделал паузу.
– Жизнь жестока, мальчик мой. Наши судьбы давно решены, и ты не властен что-то изменить. Если Джарему суждено умереть юным, так оно и будет, но его жизнь и смерть станут частью великого и непостижимого замысла Творца. Не стремись оспорить волю высших сил. Не уподобляйся глупцу, который, чтобы сохранить свое богатство, закапывает его в землю.
– Я понял, сэр.
– Дай мне слово, что Джарем отныне будет сопровождать тебя повсюду.
– Даю слово.
– Хорошо. Теперь о сражении. Понимаешь, в чем твоя ошибка? Ты шевалье. Ты привел своих людей на поле боя, не дав им четких указаний, кому и что делать в бою, какую задачу выполнять. Это первое. Когда же бой начался, ты стал сражаться как простой воин. И тем самым оставил отряд без командира. Это второе. Твое копье осталось без управления, сынок. Подобное легкомыслие недопустимо. Тебе повезло, что в монастыре оказался Суббота, что Элика, самая опытная из вас, сразу вывела из битвы некроманта, повелевавшего воинами праха, и что Домаш не струсил и дрался, как и подобает отважному рыцарю. Но так будет не всегда. И ты потерпишь поражение и погибнешь. Такова цена твоей ошибки, сынок.