Крестоносец: Железная Земля
Шрифт:
– Любимая!
– Я прижал девушку к груди, нашел ее губы. Какое-то время мы целовались, забыв обо всем. А потом Домино мягко отстранила меня.
– У нас мало времени, Эвальд, - сказала она.
– Я должна кое-что сказать тебе. Что-то очень важное. Прошу, выслушай меня, и не перебивай.
– Это что-то меня не обрадует, так?
– Вчера почти одновременно с тобой на Мьюр прибыл представитель сулийцев. Я знаю, что он будет требовать моей выдачи. И еще...
– Что?
– Боюсь, Совет
– Это невозможно!
– Я почувствовал настоящее отчаяние.
– Они не посмеют!
– Увы, любимый, все уже решено. Решение Совета лишь формальность. Никто не пойдет против обычая, который существует уже столетия. Обычая, который освящен письменным обязательством и устной клятвой наших предков.
– Я не позволю им!
– Полагаешь, дуайены и мистики послушают саларда? Мне очень жаль, Эвальд. Если Совет примет решение передать меня магистрам, я вынуждена буду подчиниться.
– Домино, я... никогда не смирюсь с этим. Я буду бороться за тебя.
– Эвальд, я очень люблю тебя. Ты славный, храбрый и благородный человек, мне еще не приходилось встречать таких. Может, за это я тебя и полюбила. Но воля одного человека мало что может изменить.
– Так ты вызвала меня сюда, чтобы разбить мое сердце?
– Разбить сердце?
– Домино вздохнула так горько, что у меня все внутри оледенело.
– Нет, конечно нет. Я всего лишь хотела увидеть тебя. Сейчас, до Совета.
– Постой, погоди, я не верю, что у нас нет выбора! Может быть, есть решение, которое устроит всех.
– Сулийцы не отступятся. То, что случилось на Порсобадо, для них не тайна. Они знают, что это я отыскала Харрас Харсетта, а это под силу только Гленнен-Нуан-Нун-Агефарр. Они имеют на меня все права.
– Ты говоришь так, будто ты рабыня!
– В каком-то смысле - да. Беглая рабыня. Такова судьба всех арас.
– Мне плевать на сулийцев. Я скажу Совету, что ты моя жена. Они не посмеют отдать упырям супругу имперского крестоносца.
– Чтобы наш брак был действителен в глазах Совета, он должен быть заключен по виарийским законам, Эвальд. Мы с тобой в глазах дуайенов просто влюбленная пара, предавшаяся запретной любви.
– Вздор! Вздор!
– Я в ярости ударил ладонью по менгиру.
– Я нашел меч Зералина. Я обменяю тебя на этот меч.
– Что?
– Глаза Домино засверкали в темноте.
– Мераль ничего не сказал мне про меч.
– Да, да, да! Мы нашли клинок твоего предка. Мы нашли Донн-Улайн. Древень Урчиль отдал его мне в обмен на обещание, что меч будет передан виари. Я не нарушу своего слова. Но условием передачи будет твоя свобода.
– Как странно!
– Она вздохнула.
– Как же тебе удалось найти его?
Я рассказал ей свою историю. С того момента, как встретился с
– Помнишь, однажды в Фор-Авек я сказал тебе, что сделаю все, чтобы защитить тебя, - добавил я, закончив рассказ.
– Ты станешь моей женой, и ни одна тварь не посмеет безнаказанно обидеть жену фламеньера. Я защищу тебя, клянусь!
– Ты сказал, там были драконы, которые спасли вас?
– Драконы? Да, были. Но причем тут драконы? Я про нас с тобой говорю.
– Любимый мой, добрый мой!
– Домино ласково провела пальцами по моей щеке.
– Я знаю, что ты не дашь меня в обиду. Но мы с тобой слишком маленькие люди в этом мире. Решения принимаются за нас. Наш долг следовать им, даже если это невыносимо тяжело.
– Почему ты говоришь так обреченно?
– На карту поставлена судьба моего народа, Эвальд. Я мечтала помочь ему, но теперь вижу, что мои усилия оказались напрасны.
– Неправда!
– Я сжал ее пальчики в своих ладонях.
– Мы победим, обязательно. И мы будем вместе!
– Представитель Суль будет обещать моему народу милость магистров в обмен на меня и Харрас Харсетта.
– Я убью его, если он посмеет...
– Эвальд, не говори глупостей. Никто не позволит тебе поднять руку на посла Суль.
– Я предложу ему то, от чего он не посмеет отказаться - суд Божий. Я убью его в поединке, и ты будешь свободна.
– Совет не допустит такого исхода. Они... они боятся. Пришло время исполнения пророчеств, и сейчас любой выбор значим, как никогда.
– Брианни, мне плевать на пророчества, на все на свете. Я знаю, что мы должны быть вместе, и мы будем вместе. Завтра у меня будет, что сказать Совету. И что предложить ему. Справедливый обмен. Совет не сможет мне отказать.
– Это Элика подала тебе такой совет?
– Элика?
– переспросил я, чувствуя некоторое раздражение.
– Причем тут Элика? Это было мое решение.
– Ты слушаешь ее, ведь так?
– Домино, не надо меня ревновать к Элике. Она меня не интересует.
– Она красивая. И ей не грозит участь стать глайстиг.
– Прекрати!
– Хорошо, любимый, не буду. Только помни, что если ты изменишь мне с этой ведьмой, я превращу тебя в тюленя.
– Да, дорогая. Я согласен быть тюленем, лишь бы с тобой рядом.
– Прости, я глупость сказала. Поцелуй меня...
Я понял, что она боится. Очень боится. Ночь была холодная, но Домино дрожала не только от холода. Мне очень хотелось согреть ее, заставить забыть о страхах, но я понимал, что у меня ничего не получится, что такое счастье мне пока не дано. И я чувствовал, что близок к отчаянию.