Крестоносец: Железная Земля
Шрифт:
– Давай, давай!
– ревут в восторге рыцари, размахивая руками, обливая друг друга вином из полных братин. Титус выхватывает из ножен меч, поднимает над головой и начинает скакать на одной ноге, прочие рыцари тоже обнажают оружие, отчего девушки визжат в притворном ужасе.
– Ага, ага, ага, ага!
– ревет Титус, выплясывая фламеньерский вариант танца с саблями. Глаза его лезут из орбит, на лице написано блаженство.
– Твое здоровье, Лунатик!
– Тьерри чокается со мной и жадно пьет, проливая вино на свое сюрко. А мне котри что-то уж очень сильно шибануло в башку:
Чьи-то пальцы мягко погружаются в мои волосы. Я вздрагиваю, поднимаю глаза - синеглазая шатенка смотрит на меня сверху вниз, и в ее взгляде призыв.
– Эй-эй!
– орет Тьерри и шутливо бьет девушку по руке.
– Руки прочь от Лунатика! Ему нельзя, он девственник.
– Ха! Так за это надо выпить!
– Или лишить его девственности!
– кричит одна из девушек.
– Лишить! Лишить!
– Нель...зя!
– Тьерри уже напился.
– Нельзя лишать невинности... ик... фламеньера. Грех...это великий!
– Как же так?
– слышу девичий голосок, полный притворной печали.
– Так, значит, мы великие грешницы, да?
– Ха-ха-ха-ха!
– Где тут лишают невинности?
– Раскрасневшийся Титус едва не валится на стол, обводит нас расфокусированным взглядом.
– Я первый в очереди!
– У меня... есть жена, - говорю я прямо в синие глаза, полные призыва.
– Любимая.
– Женатику штрафная!
– орет кто-то из рыцарей.
– Милорд!
Я оборачиваюсь - это хозяин таверны. Ему-то что от меня нужно?
– Вас там спрашивают, милорд, - шепчет трактирщик и почему-то опускает глаза.
– Кто... спрашивает?
– Пойдемте, сами увидите.
Синеглазая все еще гладит меня по волосам. Я мягко отвожу ее руку, и в глазах девушки появляется недоумение и печаль. Прости, милая, я не могу...
Морозный воздух на улице обжигает мне разгоряченное лицо, врывается в легкие. Рядом с входом в таверну стоят пятеро - человек в темном плаще и четверо стражников, двое с вульжами, двое с арбалетами.
– Шевалье де Квинси?
– спрашивает меня темный.
– К вашим услугам, - я ощущаю, как неприятный холод разливается по коже, и это уже не из-за мороза.
– Вы пойдете с нами.
– Что за...
– Приказ его величества императора, - темный положил мне руку на плечо.
– Отдайте мне ваше оружие, и прошу вас, будьте благоразумны. Не заставляйте меня прибегать к насилию!
• Тюрьма Бельмонт
Кажется, мы пришли.
В каменном каземате без окон была устроена самая настоящая, стопудовая комната пыток. Конечный пункт моего печального ночного путешествия по Рейвенору и переходам имперской тюрьмы Бельмонт в обществе судейского и четырех стражников. Просто образцовая камера пыток, освещенная коптящими факелами и снабженная всеми необходимыми девайсами - дыбой, пыточным станком с раздвигающейся рамой, жаровней, полной раскаленных углей, длинным столом, на котором присутствующий тут же палач, качок со зверской рожей и в кожаном переднике, заботливо разложил весь свой тщательно заточенный
За вторым столом, поставленным под прямым углом к палаческому, сидели двое. Первый, одетый во все темное пожилой мужчина с худым, болезненным лицом и седой бородой, сцепил пальцы рук и смотрел на меня не мигая, как змея. Второй, видимо, секретарь-протоколист, уткнулся в свои бумаги.
Палач подошел ко мне, велел вытянуть руки и со сноровкой настоящего профессионала надел мне на запястья тяжелые железные наручники. Теперь руки у меня были скованы. Оглядев "браслеты", палач хмыкнул и отошел к столу со своими садистскими штукенциями.
– Ступайте, - велел седобородый приставу и стражникам. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга.
– Что все это значит?
– спросил я.
– Ваше имя, - ответил седобородый
– Полагаю, вы его знаете, - ответил я.
– Ваше имя.
– Гассан Абдурахман ибн-Хаттаб, - ответил я.
– Национальность: чатланин. Пол деревянный. Возраст не помню. Наверное, мне около тысячи лет от роду. Родился в селе Большие Говнищи Большеговнищенского района.
– Это вы так шутите, шевалье?
– ответил человек со змеиными глазами.
– Совсем не смешно. Хотя, вы, кажется, желаете посмеяться? Отлично. Тогда позвольте, и я немного пошучу, - он встал, подошел к столу с живодерским инструментом и взял нож с длинным и очень узким лезвием.
– Очень острая вещица, куда острее ваших шуточек. Знаете, как называется эта милая игрушка? Бритва Безбрачия. Ей очень удобно отрезать у мужчины член вместе с яичками. Причем она позволяет резать быстро или медленно, в зависимости от силы нажатия. А вот этот интересный механизм, - седобородый положил нож и взял со стола что-то вроде ручного коловорота с длинным зубчатым цилиндром, - мы зовем "Крот в норе". Им можно пытать и мужчин, и женщин. Мужчины всегда кричат страшнее. Кроме того, у нас есть Маска Удушения и длинные гвозди, который наш палач, любезный мэтр Тома, замечательно умеет забивать в коленные и локтевые суставы. С чего желаете начать?
– Чего вам нужно?
– ответил я, чувствуя, что покрываюсь ледяным потом.
– Для начала назовите свое имя.
– Для начала снимите с меня это железо.
– Имя!
– Эвальд Данилов, эрл де Квинси, маркиз Дарнгэм.
– Прекрасно. Теперь и я представлюсь, как того требует процессуальный кодекс. Арно де Бейлер, судья-следователь Святой инквизиции. Я назначен расследовать ваше дело, шевалье.
– Какое дело, черт возьми? Я ни в чем не виноват!
– Вы обвиняетесь в государственной измене.
– И кто же меня в этом обвиняет?
– Империя и пресвятая Матерь-Церковь. Вот, ознакомьтесь, - де Бейлер вручил мне свиток. Я с трудом развернул его, пальцы у меня дрожали.
– Это ложь, - ответил я, бросив свиток на стол.
– Я не вступал ни в какие сговоры с целью свержения законной власти.
– Нам виднее, вступали вы в них, или нет, - сказал следователь с мерзкой улыбкой.
– Поэтому не вижу смысла устраивать с вами препирательства и предлагаю сразу перейти к сути. Матьен, дайте мне признание!