Крестовый поход детей
Шрифт:
Какой-то идиот из передового отряда приказал людям продолжать наступление вместо того, чтобы упасть на землю и стараться замаскироваться в снегу. И у них не было радиосвязи, при помощи которой Вагант мог бы отменить этот глупый, самоубийственный приказ.
Он искал способ спасти их или хотя бы уменьшить потери.
Впереди лежал перевернутый автобус, который мог послужить укрытием.
Но до него еще нужно было добраться. Он был чудовищно далеко.
Еще выстрел.
Еще.
На
Он прокусил губу до крови.
Что он должен был сделать?
Что он мог сделать?
Самуэль поднял голову из снега.
Как и Дэниэлс, он инстинктивно не подчинился приказу солдат и остался лежать на земле. Он видел, как они падали один за другим в попытках добраться до автобуса. Все без толку. Глубокий снег затруднял движения, бежать было попросту невозможно.
Снайпер убил бы их всех. Одного за другим. Выхода не было.
Как будто в подтверждение этой мысли выстрел повалил еще одного солдата.
И тогда раввин решил осуществить свой план. Каким бы безнадежным он ни был, это их последний шанс.
Самуэль молча молил Бога дать ему сил.
Трясясь как лист, он поднялся на ноги. Потом повернулся назад, к своим людям, широко разведя руки.
Он знал, что представляет собой очень соблазнительную мишень.
Но театральность этого жеста была необходима.
– Братья! — прокричал он. И взмолился про себя: «Господь Израиля, помоги мне!»
– Братья! Господь даровал нам этот день, чтобы он стал днем нашей победы! Из тьмы мы выйдем к свету! Господь, отдавший в руки Израиля филистимлян, амаликитян и амореев, поможет нам и сегодня.
Самуэль несколько раз закрыл и открыл глаза, тяжело дыша. У него кружилась голова. Но мысли оставались невероятно ясными. Он еще шире раскинул руки. Теперь его ладони были направлены на небо. Под защитной формой грудь тяжело вздымалась, шурша синтетической тканью.
Самуэля охватила бессознательная радость.
Он оглядел напуганных солдат, лежавших в снегу. Мотнув головой, со смехом прокричал:
– Не бойтесь!
Лежавший в сотне метров от него Джон Дэниэлс смотрел на происходящее, не веря своим глазам. Он хотел было подбежать к раввину и остановить это безумие, но голос Алессии остановил его.
Послушай.
Всего одно слово. Но его было достаточно. Затаившись в снегу, Джон смотрел, как молодой раввин изображает пугало под прицелом снайпера.
В его сознании Алессия успокаивала его даже не словами, а каким-то первобытным шепотом, на языке до языка, состоявшем из универсальных смыслов.
Успокойся. Успокойся. Все
– Его Бог? — удивленно спросил Джон.
Но в тот же момент он понял. Бог, которого Самуэль призывал прийти им на помощь, был древним Богом чудес и справедливости.
Молодой раввин взметнул руки к небу. Казалось, время остановилось, сосредоточилось в этом мгновении.
Джон был уверен, что с секунды на секунду раздастся звук выстрела.
Но ничего не происходило.
Даже ветер утих. Снег перестал валить с неба.
Самуэль поднял голову. Сделал глубокий вдох. Затем начал говорить:
– Прошлой ночью я молился. Я молился долго.
Раввин произносил слова отчетливо, с долгими паузами, как будто желая, чтобы каждая фраза отпечаталась в сознании слушающих.
– Я молил Бога даровать нам победу. Я молился долго. Всем сердцем. Но Господь не ответил мне.
«Интересно, слышно ли эти слова со стен станции», — подумал Джон. После того, как снег прекратился, здание было хорошо видно.
Но он предпочел бы не видеть его.
На стенах крепости висели трупы.
Более того, в это самое время вооруженные люди на стенах и карнизах внушительной постройки тридцатых годов подвешивали новые тела. Безумное смешение старинной и современной архитектуры в стиле, который когда-то иронически называли ассиро-миланским. Здание, возведенное всего сто лет назад, казалось тысячелетним.
И то, что происходило сейчас, могло относиться к гораздо более древним временам.
Трупы, которые подвешивали на цепях, были маленькими.
Трупы детей.
Более того. Это были скелеты без мяса, как в чудовищной мясной лавке. От некоторых тел остались только голова и позвоночник.
Это было бесчеловечно.
Это зрелище должно было привести атакующих в отчаяние.
И оно сработало.
Стон прошел по рядам Чинос и солдат из двух городов. Это был отчаянный вой смертельно раненного животного. Казалось, даже Альберти потрясены ужасным зрелищем.
Не поворачиваясь к стене, но словно зная каким-то образом, что там происходит, Самуэль прокричал сквозь слезы:
– Я молил Бога, но тщетно. Бог мне не ответил.
– Потому что Бога нет, придурок, — раздался крик со стен крепости.
Самуэль спокойно покачал головой. Потом снова обратился к своим людям:
– Этой ночью я тоже так подумал. Но несколько минут назад, пока я шел по этой долине смерти и враг торжествовал, мой Бог заговорил со мной!
– И что он тебе сказал? «Скоро увидимся»? — издевательски спросил тот же голос. Послышался безумный хор смеющихся и кричащих голосов. Самуэль медленно повернулся лицом к станции.