Крестовый поход восвояси

Свержин Владимир Игоревич

Обалдевший под натиском неизвестных магических терминов, юный чудодей смотрел на Вснедина с нескрываемым обожанием, с каждой секундой проникаясь к нему все большим и большим почтением. За своего друга я был спокоен. Четыре года плотного общения с графом Калиостро не прошли даром.

– Значит, крысаков тебе колдануть слабо, – сокрушенно вздохнул Лис. – Слушай, а что ты вообще можешь?

– Увы, о великий, совсем немного, – с тяжким вздохом выдавил Ансельм. – Я, видите ли, до бакалавра не доучился. Правда; всего-то месяц. – Он поднял на Лиса

страдальческий взгляд, словно ища поддержки и прошения за такую оплошность.

– Эк тебя так угораздило, – сочувственно отозвался мой друг.

Маг-недоучка вновь потупился.

– Я, знаете ли, в Кордове учился. У магистра третьего уровня Альмелия Магнуса. Он жил в своем доме, а при нем племянница… Уж такая красавица – глаз не отвести.

– Ну и ты ее… – начал Лис.

– О-о-о-о, – взвыл несчастный юноша, становясь в этот момент еще несчастнее. – Если бы она кинула на меня один лишь благосклонный взгляд, я был бы счастливейшим из смертных. Но, увы, надменная дева не замечала меня. Иногда мне казалось, что маг лишь именует девушку своей племянницей.

– А на самом деле он ее…

– О-о-о-о, – вновь взвыл юнец. – Ее кожа была столь бела, что иногда мне казалось, что она вовсе не живой человек, рожденный от отца с матерью, а одна из прекрасных статуй, которых так много среди древних руин.

– Она была с руками? – поинтересовался Лис.

– Да, а что? – смутился на полуслове рассказчик.

– Тогда еще ничего. Жить будет.

Ансельм на мгновение остановился, мотая на ус, что наличие рук у оживших античных статуй гарантирует им жизнеспособность.

– Что я только не делал, – продолжал сокрушаться он, – чтобы привлечь внимание надменной красавицы, все было тщетно. И тогда я решился на крайнюю меру.

– Ты ее?..

– О-о-о-о! – захохотал новоиспеченный Лисовский ученик. – Я приготовил приворотное зелье и влил его в кувшин с вином. В мои обязанности входило, – поспешил пояснить он, – относить кувшины с вином и блюда с фруктами в спальни Альмелия Магнуса и его племянницы. Так вот, вечером я принес вино и фрукты в желанный альков.

– Ну и?..

– Я так волновался, что перепугал кувшины, – сокрушенно сознался бедный Ансельм.

– Несчастный двоечник! Как ты мог?! В таком-то деле!!! – возмутился великий и ужасный Лис.

– Не гневайтесь, – в ужасе взмолился бакалавр-недоучка. – Я был достойно покаран. Утром, лишь только встало солнце, старик Альмелий воспылал ко мне такой страстью, что я уж и не знаю, как спасся. Поверьте, я натерпелся такого страху, что до сих пор при воспоминании об этом дне сердце забивается в пятки, словно барсук в нору.

– Ладно, – утешительно махнул рукой Лис. – Бог с тобой. Дальше-то что было?

Ансельм тяжело вздохнул.

– Я бродил из города в город, показывая фокусы на ярмарках, ища учителя, который преподал бы мне уроки магической науки, и покровителя, которому бы я мог служить верой и правдой.

– И как успехи? – осведомился Лис.

– Как сказать. – Ансельм развел руками. –

До недавнего времени я считал, что неплохо. Но сейчас вижу, что ошибался. Однажды судьба привела меня в Мекленбург…

– Что-что? – насторожился я.

– Да, господин Вальтер фон Ингваринген. Госпожа Аделаида, властительница тех мест, незадолго перед этим рассорилась со своим мужем и вернулась в свой домен, поджидая, как я теперь знаю, вас. Когда я появился в городе, бессовестно объявив себя магистром магии, мне было лишь ведомо, что в нем живет молодая, весьма богатая госпожа, пребывающая в постоянной тоске и печали. Я вызвался развеселить грустную сеньору, и, скажу без лишней скромности, мне это удалось. Конечно, в Мекленбурге был и свой придворный маг, но старик долгие годы просидел, как пень, на одном месте, довольствуясь банальным набором дедовских заклинаний да антинаучным лечением при помощи восковых слепков. К тому же ему не приходилось выступать на ярмарках на потеху толпе.

В общем, мое представление понравилось ее сиятельству, и она приблизила меня к своему двору. Я катался как сыр в масле, не обращая внимания на козни старого мага. В конце концов я бы непременно занял его место, но, увы, в один прекрасный день случилась беда. Хотя теперь-то я понимаю, что это была вовсе не беда, а, вернее всего, указующий перст Провидения, но тогда… тогда я был близок к отчаянию.

– Да что опять случилось-то? – не удержался от вопроса Лис.

– Графиня получила письмо от своей младшей сестры герцогини Изборской.

– Княгини, – машинально поправил я.

– Да, простите, конечно, княгини. Она писала, что вы, герр Вальтер, и вы, о великий, спасли ее город от захвата и что нынче вы оба служите при дворе российского кесаря Вольдемара и в большом почете у него, так что он даже поручил вам сопровождать в Трир племянницу его величества кесаря принцессу Альенор.

Я поглядел на Лиса, ища сочувствия в его взгляде. Венедин молча развел руками.

– Ее сиятельство пришла в неистовство, – продолжал юноша. – Она кричала, что вы ее обманули, предали, унизили. Что она желает вашей гибели. И чем страшнее и мучительнее, тем лучше.

Лис смерил насмешливым взглядом говорившего.

– Мой мальчик, и для этого она выбрала вас?

Ансельм печально вздохнул.

– Вначале она хотела послать большой отряд за вами в погоню, но потом сообразила, что два таких славных воина, да еще в окружении нескольких десятков опытных ветеранов – весьма непростая добыча. Тогда-то старый мекленбургский маг, будь он неладен, и посоветовал графине Аделаиде послать меня. Мол, я не вызываю особых подозрений, зато моложе и магической силой превосхожу его. Графиня знала из письма, что вы пойдете морем, и резонно предположила, что, вероятнее всего, дальнейший ваш путь будет пролегать через владения Тевтонского ордена. Как видите, так и случилось. Мне оставалось только ждать, когда вы появитесь, и, дождавшись, красться следом, выжидая удачный момент для нападения.