Крестовый поход
Шрифт:
Закончив заклинания и погасив огонь, Скай осторожно коснулась руки Джеми, и раны его на глазах стали заживать. Ее миниатюрное личико так и светилось, когда она передавала ему свою целительную энергию. Джеми только вздыхал от удовольствия, но сказать ничего не сказал.
Потом Скай повернулась к Антонио. Пребывание под солнцем ослабило его организм. Он вытянул руки ладонями вверх, и Скай провела над ними своими ладонями и зашептала что-то на древней латыни. Дженн стало немного легче. Она страшно переживала, когда Антонио близко подходил к огню. Вампира может убить не только прямой солнечный свет, деревянный кол и обезглавливание, но и огонь.
— Сколько погибших жителей, bruhita? —
Скай покачала головой, и белобрысые косички змейками шевельнулись у нее на спине.
— Не меньше пятидесяти. Когда начался пожар, вампиры убили нескольких из тех, кто пытался спастись из горящих зданий. А остальные так испугались… — Голос ее пресекся.
— Многие остались в домах и сгорели живьем, — горько закончила Дженн, чувствуя подступившую к горлу тошноту. — Выходит, что мы потерпели неудачу.
Эрико покачала головой.
— Если бы не мы, в живых не осталось бы никого, — сказала она.
— А вот еще что, — пробурчал Джеми и сплюнул в грязь, — как, черт возьми, они узнали…
— А где Холгар? — вдруг спросила Скай, ища взглядом своего боевого напарника.
— Поджарился где-нибудь, если нам повезло, — пробормотал Джеми.
— Жаль сообщить тебе, ирлашка, но у меня даже уши не отгорели, — съязвил Холгар, подходя к остальным.
Он едва волочил ноги. Одежда на нем висела клочьями. Но зияющие раны на груди и ногах уже понемногу зарубцовывались. Руки были в крови, хотя чья это кровь, его или кого-то еще, неизвестно.
Джеми вполголоса выругался, но Дженн разобрала только два слова: «…чертов оборотень».
Джеми не скрывал, что оборотней он ненавидит даже больше, чем Проклятых. Мир в целом не был обязан верить в существование людей, в ночь полнолуния способных превращаться в зверей, но ирландцы, к которым имел честь принадлежать и Джеми, их свирепость и жестокость знали не понаслышке. Что касается его лично, вампиры были его врагами, а оборотни — их вероломные сообщники. Когда вампиры объявили о своем существовании всему человечеству, оборотни решили не высовывать носа и сделали вид, что они такие же люди, как все. Поскольку их было достаточно мало, им это вполне удалось, а благодаря невысокому уровню рождаемости количество особей продолжало оставаться небольшим. С вампирами они вступили в союз, и те в благодарность хранили их тайну. Это была злонамеренная сделка, и Джеми считал, что она лишний раз подтверждает, что их следует стереть с лица Земли. Они разрушили прежний мир, и за это их надо уничтожить. Безжалостно и всех до одного. И Холгар, и Антонио не были в безопасности рядом с Джеми, и Дженн хотела бы, чтобы отец Хуан освободил его от обета остаться в отряде. Когда дерешься не на жизнь, а на смерть, ты должен знать, что свой всегда может прийти тебе на помощь.
«На меня тоже мало кто может рассчитывать», — горько подумала Дженн; ей было очень стыдно за себя.
— Отец Хуан просил сообщить сразу, как мы закончим, — напомнила остальным Скай.
— Ага, чтоб убедиться, что нас не перебили в этой чертовой ловушке, — сказал Джеми, сощурившись. — Бросьте. Вы же все до одного думаете об одном и том же. Кто-то сообщил Проклятым о нашем приходе. И нам устроили засаду.
Он в упор посмотрел на Антонио. Антонио поднял голову и с каменным лицом ответил на его взгляд. Напряженность достигла уже градуса огня, пылавшего вокруг несколько минут назад.
— Отец Хуан, — проговорила Эрико в мобильник, — hai. [7] У нас все хорошо. Hai, hai.
Дженн поняла, что Эрико очень устала. Она то и дело съезжала на японский и на каждом слоге кивала головой.
Джеми
— Что с тобой стряслось? — спросила Дженн, обращаясь к Холгару.
7
Да (яп.).
Она заметила, что Антонио отошел на несколько шагов и прикрыл рот рукой. От Холгара так и несло свежей кровью.
— Да вампир, будь он неладен. Туговато пришлось, но в конце концов кол я в него вогнал.
— Вот зараза, мать твою… — выругался Джеми.
— Что ты сказал? — не понял Холгар.
— Выходит, их было не трое, а четверо, — тихо сказал Антонио.
Все мгновенно насторожились. Дженн выхватила из колчана еще один кол и развернулась навстречу ночному мраку. Порылась в кармане, чтобы найти еще один крест. Оружия у них всегда должно быть по нескольку штук.
— Думаешь, это еще не все? — прошептала она.
Прошла минута молчания, прерываемого отдельными короткими ответами Эрико своему учителю: она продолжала сообщать ему новости.
— Я чую только одного вампира, но он наш, — сказал Холгар через минуту.
— И я ничего не слышу, — добавил Антонио.
Скай произнесла заклятие, дающее ей способность видеть не глазами.
— Думаю, их было только четверо, — подтвердила она.
Все немного успокоились. Антонио наклонился и поднял с земли обгорелый кусок дерева, оторвавшийся от крыши церкви. Он вонзил его в почву, словно втыкал кол в сердце самой Земли. Вытащил из кармана штанов вымпел. На плотном белом шелке красиво смотрелся красный крест с четырьмя изогнутыми концами равной длины — это был крест первых крестоносцев. Синий рыцарский шлем, увенчанный тремя белыми перьями (белый цвет — цвет Непорочной Девы, сами перья символизировали Святую Троицу), украшал верхний конец креста. Ниже было вышито слово «Саламанка» шрифтом, говорящим о мавританских корнях Испании. Это был старинный герб Саламанкийского Охотника. Соответствующие нашивки охотники носили и на левом плече; они могли быть прикрыты клапаном на липучке.
— Город находится под нашей защитой и покровительством, — объявил Антонио, прикрепляя флажок к колу. — Охотники Саламанки.
Он сделал шаг назад, перекрестил вымпел, а потом перекрестился сам. Странно и поистине поразительно было то, что это делал именно Антонио, ведь символ креста должен сжигать вампира. Как еще один, единственный, кроме Антонио, католик в отряде, Джеми скрипнул зубами и сделал то же самое. Скай, как ведьма, практикующая Белую магию, номинально была язычницей, а Эрико — самбуддисткой. Дженн по происхождению была баваркой, и в ее роду давно уже никто не считал себя католиком. Она вообще не относила себя ни к какой религии. Что касается Холгара, Дженн вообще понятия не имела, во что он верил. Так что все остальные лишь на секунду преклонили головы, оказывая честь символу.
Отряд Саламанка, непобедимый, победоносный. Но глядя на вымпел, Дженн думала о мертвых и умирающих в городишке Куэвас и не могла не удивляться, что она способна защитить кого-то, если не способна защитить себя и своих товарищей по оружию.
Поднялся ветерок, и флажок гордо затрепетал, как символ правды, за которую они дрались, символ потерь охотников, которые ушли и которые уйдут вслед за ними.
«Помогай нам всем, Господи», — подумала Дженн.
ГЛАВА 2