Крестовый поход

Куницына Лариса

— Нет, всё здесь околачивается, — вздохнула я и, наконец, пригубила кофе. — Почему-то не приняли его мои ребята, как-то неадекватно реагируют. Не понимаю почему. Ему б сейчас, пока есть возможность, перейти на «Тюдор».

— Да он и там не больно нужен, — заметил Азаров. — Странная история с этим парнем. Тумана много. Я кое-что слышал, но так до конца и не понял. Говорят, он из этих, особо засекреченных, тайная гвардия Шелла Холлиса. Лучший из лучших. Что-то совершил, за что они ему по гроб жизни должны быть благодарны. А они его, вроде, не то кинули, не то сдали. В общем, чувствуют вину, не знают, как исправить, и предпочитают с почётом задвинуть подальше, с

глаз долой. Командовать им особо никто не решается, да, похоже, и раньше не решались, пока он при деле был. Вот он и делает, что хочет. Ты, пока ему ничем не обязана, попроси-ка покинуть помещение. Операция, которую он помогал вам готовить, успешно выполнена. «Спасибо за помощь, но причин оставаться на поисково-спасательной баркентине у вас больше нет».

— Кроме, разве что, необходимости вернуться к месту службы. Нам ведь тоже в сектор патрулирования пора возвращаться.

Азаров взглянул мне в глаза. Его пронзительный взгляд сродни удару током, и сейчас меня тоже слегка «щёлкнуло». Ещё до того, как он ответил, я поняла, что сейчас он скажет что-то судьбоносное. Но он опустил ресницы и прежним тоном произнёс:

— Нет такой необходимости. Пару дней назад «Бумажный фонарик» покинул док и направился к месту службы. Он и сменит вас в цитадели «Кронштадт». «Дыр» в сетке патрулирования в данный момент нет, так что не торопитесь. Погуляйте там, нанесите визит вежливости братьям с Ригора. Привет от меня Аруту.

— Непременно.

— И ждите нового задания. А инспектора советую выпроводить. Ни к чему вам на борту рыцарь плаща и кинжала.

— Я подумаю над твоим советом.

На сей раз, он взглянул на меня задумчиво, и, отвечая каким-то своим мыслям, улыбнулся:

— Хотя, может получиться…

— Ты о чём? — нахмурилась я.

— Так, вдруг подумал о том, что ты одна из немногих, кто не испытывает непреодолимого желания от него избавиться, может, потому, что вы кое в чём похожи. Тобой тоже никто и никогда не решался командовать.

Откуда-то сбоку послышался недовольный голос кота Василия:

— Саша, друг мой, как вы можете пить это пойло? Если вам кто-то сказал, что это кофе, вас нагло обманули. Гоните этих гнусных обманщиков в шею. Нам с ними не по пути…

Азаров медленно закрыл глаза и, как мне показалось, мысленно сосчитал до десяти, после чего посмотрел на меня и произнёс:

— Мне пора. Отдыхайте, приводите в порядок нервную систему и готовьтесь к новым подвигам во благо Человечества. До встречи, — и, не дожидаясь конца сеанса связи, развернулся в сторону и резко парировал: — Я ж не спрашиваю, как ты можешь жевать сырую печень млекопитающих!

Ответа высокомудрого Василия я, к сожалению, уже не услышала.

По мне лучше тупой поиск во время патрулирования, который держит людей в напряжении, чем вот такое ожидание нового приказа. Хок умудрялся придумывать задания для вахтенных, чтоб совсем не расхолаживались, но в свободное время просто не мог уследить за всеми.

А заняться членам экипажа было нечем. Кто-то, конечно, занимался делом. Булатов снова взялся за свои краски и кисти, Тилли Бом — за игрушечных роботов, Бомбадил — за орхидеи, Дакоста — за магические книги, Дэн Кроу — за готические романы. Курсанты дружно зубрили Наставление о безопасности полетов, тщательно прорабатывая каждый параграф. Очень хотели получить рекомендацию для службы в Объединённом космофлоте.

Остальные шатались между марокканским салоном, спортзалом и рестораном, устраивали дурацкие розыгрыши или собирались на мостике и глазели по сторонам.

Я подозревала, что скоро мои мальчики начнут

беситься и устраивать драки. Самые интеллигентные и стойкие мужчины в пустом полёте становятся агрессивными. Не зная чем заняться, они позволяют выплеснуться на волю древним инстинктам, и не видят в этом ничего плохого. Подумаешь, драка. Это не драка, это боевая подготовка.

Безделье губит офицера. Старая космофлотовская истина крутилась у меня в голове, пока мы болтались возле ригорской базы, без особого интереса наблюдая за активностью, которую развили вокруг спасённого лайнера инспектора. Они без конца шныряли на своих капсулах от крейсера к «Пьеру Гартэну» и обратно, ползали в скафандрах по обшивке, что-то фотографировали, демонтировали, увозили на крейсер, привозили и монтировали обратно.

Мои ребята маялись от безделья, вяло обсуждая действия бравых космических сыщиков, либо активно недоумевая, а почему бы им не втиснуть лайнер в свой далеко не маленький ангар и не убраться отсюда к чертям собачьим.

Раздражение было понятно. За последние дни на звездолёте Оршанин крепко сдружился со стрелками, наладил прочные дружеские связи с остальными, стал душой «уютной кодлы», как называл Вербицкий компанию, собиравшуюся вечерами в марокканском салоне. Теперь его не было с нами. Потеря ощущалась ещё более болезненно, потому что каждый понимал, что он сознательно пожертвовал собой ради спасения пленников и десантной группы. А теперь его бывшие сослуживцы суетятся вокруг освобождённого благодаря ему лайнера, и ни один из них не залетел на баркентину, чтоб узнать, как всё произошло.

Я подозревала, что эти эмоции скоро будут перенаправлены в сторону единственного инспектора, который был под рукой, и по какой-то странной причине не собирался нас покидать. Наблюдая за изнывающими от отсутствия осмысленных занятий стрелками, и примкнувшим к ним Вербицким, я всё чаще возвращалась мыслями к совету Азарова выпроводить Куренного с корабля, от греха подальше. Но мне было интересно, что держит его здесь, когда работа выполнена, а друзей не нашлось. Я наблюдала за ним, а он, как обычно, в одиночку бродил по бесконечным коридорам, задумчиво опустив долу глаза, напоминавшие цветом и блеском полированный змеевик, и покручивая бледными пальцами гусарский ус.

Как-то вечером, когда несколько членов экипажа собрались на мостике, чтоб в очередной раз перемыть кости инспекторам, он забрёл туда же и остановился в стороне. Ничто не предвещало грозы, хотя бы потому, что за центральным пультом нёс вахту старпом, а, следовательно, всё по определению должно было быть чинно и спокойно. Впрочем, нёс вахту — это было громко сказано. Хок сидел в кресле перед пультом, на коленях у него возлежал мурлыкающий Киса, а в руках он держал чашку травяного чая, заботливо заваренного Бетти и принесённого расторопным Микки. Настроение у него было благостное, поскольку за соседним пультом с такой же чашкой, хотя и без кота сидел Джулиан. Говорили они между собой в полголоса, но по выражению лиц и блеску глаз можно было догадаться, что разговор идёт о женщинах.

— Бездельники, — мрачно проговорил Вербицкий, провожая взглядом очередной челнок, уносящий группу экспертов от лайнера к крейсеру. — Сколько можно крутиться вокруг этой посудины? Лучше б искали этих бандитов. Восемь человек расстреляли, тридцать, включая детей, чуть в рабство не продали, а их запросто отпускают восвояси. Почему крейсера там не дежурили?

— Крейсера бы они засекли и наша операция — коту под хвост, — спокойно ответил Донцов.

— А вообще вариант захвата этих пиратов рассматривался? — не унимался Антон.