Крестовый поход
Шрифт:
Это окрвенное презрение нужно было как можно скорее погасить. А, для начала, становить хоть какой-то контакт, выходящий за рамки официального.
— Уж извините, я человек невоенный, — усаживаясь на скамью, снова улыбнулся Лешка.
— Оно и видно!
— Поэтому всю военную часть операции предоставлю вам.
— Ага! — сотник гневно сверкнул глазами. — Что б, в случае чего, мне и отвечать.
— Помилуйте, господин сотник! — развел руками Алексей. — Я несу личную ответственность за всю операцию.
Орест снова хохотнул. Веселый. И тут же спросил, каким именно наказанием могут подвергаться
— У нас во флоте, к примеру, проштрафившихся принято сажать в карцер… Или ссылать на совеем уж убогие суда, а то и — не дай, Боже — на сушу. Торчать в какой-нибудь Богом забытой крепости, это, скажу я вам — не сладко! Очень несладко!
— Да уж… — согласился Лешка. — Глушь, пустота, накаленные солнцем стены… Когда солнце — уж никуда не спрячешься. И так хочется пить… А вода — строго по норме. Знаете, я сколько раз спрашивал себя — кто их утверждал, эти нормы?
После этой фразы сотник посмотрел на собеседника уже по иному — удивленно-заинтересованно. Усмехнулся — а как же без этого? — покачал головой:
— Не себя надо спрашивать, а других. Тех, кто отвечает за все эти выдуманные нормы!
— Думаете, ответят?
Орест лишь хохотнул и поинтересовался, не служил ли Лешка где-нибудь в далеких местах.
— Ну да, служил, — подтвердил старший тавуллярий. — В — как вы сказали — Богом забытой крепости.
— А где, если не секрет?
— Не секрет — в Силистрии.
— Так вы были воином?
— Акритом. Служил в пограничной страже. Ну, а потом меня захотели повысить, вследствие чего сразу же начались интриги, подсиживания… Знаете, маленький гарнизон — та же деревня.
— А уж о корабле я и не говорю!
Сотник уже посматривал на собеседника если и не с симпатией, то гораздо более благожелательно, нежели в самом начале беседы. С обсуждения гарнизонной жизни, разговор перекинулся на армейские порядки, на безмозглое начальство, на турок.
— Вот что я скажу — не знают турки морского дела! — открывая крышку сундука, заявил Орест.
— Но у них же большой флот! — удивленно парировал Лешка. — Огромный!
— Ну да, огромный, — сотник язвительно засмеялся и вытащил из сундука небольшой кувшин с узким, заткнутым деревянной пробкой, горлом. — З-з-з-з… з-з-з-з — продолжал он беседу, одновременно пытаясь вытащить пробку зубами. Наконец, вытащил, и произнес уже понятно:
— Флот-то у них большой, да, вот только моряки там — ромеи, генуэзцы, франки, мавры — кого только нет! Выпьем? — сотник достал из-под стола деревянные кружки.
Алексей улыбнулся:
— Охотно.
Похоже, контакт был налажен, и теперь настало самое время приступить непосредственно к составлению плана. Чем и занялись.
Когда они закончили, «Агамемнон» во всей своей красе уже входил в гавань через узкий пролив, ощерившийся с обеих сторон черными сказами, словно зубами дракона. Темневшие в отдалении горы напоминали увенчанную гребнем спину чудовища, а обрывавшиеся в воду оползни — драконьи когтистые лапы.
Музыканты на корме быстро сменили ритм, комит что-то скомандовал, повинуясь жесту капитана — левый борт, табаня, опустил весла в воду, затем — резко поднял, правый сделал сильный гребок, и судно мягко, по кошачьему,
А в воротах симпатичного двухэтажного особнячка, расположенного прямо напротив причала, стоял, приветственно помахивая широкополой — от солнца — шляпой, некий толстячок, как с ухмылкой пояснил капитан — хозяин местной корчмы. Ну, ясно, чему радуется — предвкушал неплохой навар.
Рядом с кабатчика появилась какая-то женщина в алой юбке — старая или молодая, красивая или не очень — рассмотреть с корабля было нельзя, оставалось только спросить.
— Это Пелагея, дочка кабатчика, — охотно пояснил Афиноген и громко расхохотался. — Смотрите, господин старший тавуллярий, не попадите в ее сети!
— А что такое?
— Пелагея — себе на уме девушка, — как-то не очень понятно отозвался капитан.
Официальной версией появления в гавани «Агамемнона» была его патрульная служба. Якобы, дромон заглянул на остров Дракона ненадолго — пополнить запасы пресной воды и вина — и уже через день-два должен был следовать обратно в столицу. Из этого никто из экипажа не собирался делать тайны — по настоятельной просьбе старшего тавуллярия.
«Святой Николай» к вечеру не пришел! Алексей нервничал, ходил по причалу взад и вперед, время от времени пристально вглядываясь в синюю ширь моря. Неужели, настолько обогнали? Или на скафе вообще решили не заходить на остров Дракона? Нет, там экипаж вышколенный и, по словам Ксанфии, капитан — педант. Раз написано в судовом листе, значит, обязательно должны зайти.
— «Святой Николай»? Обязательно зайдет, — обнадежил Лешку начальник местной береговой стражи — самого мирного вида старичок в выцветшем от солнца плаще. — Он должен привезти нам зерно и всякого рода товары, те, что жители деревни заказывали в прошлый заход. Нет, уж «Святой Николай» нас не забудет — его здесь многие ждут.
Несколько успокоенный, Алексей подался в корчму, где уже веселилась отпущенная на берег часть команды.
— Выпьете вина, господин? — неслышно подошла к столу девушка в алой юбке. — Наше, местное, вино ничуть не хуже Родосского.
— Охотно испробую.
Девушка — капитан сказал, ее зовут Пелагея — направилась на кухню, изящно покачивая бедрами. Довольно молода — лет двадцати, вряд ли больше — с красивым точеным лицом древней языческой статуи, волосы темные, вьющиеся, под белой полотняной рубашкой — точнее, под накинутой поверх рубашки бархатной черной жилеткой — угадывалась упругая грудь.
Лешка украдкой наблюдал за девчонкой, впрочем, и не он один — на нее пялились почти все — а как же не посмотреть на такую красотку? Правда, вели себя осторожно — не щипали, не хлопали по соблазнительной попке, не говорили особых скабрезностей. Это моряки-то в портовой таверне! Да и капитан предупреждал… Интересно, что же с этой красоткой не так?