Крестраж # 1
Шрифт:
— Я постою, директор, сэр,— спокойно ответил я, продолжая настороженно за ним следить. — Не думаю, что наш разговор займёт много времени.
— Хорошо,— беззаботно махнул рукой он. — Я хотел спросить, известно ли тебе о том, что произошло сегодня ночью? Пострадали ученики и, возможно, ты знаешь что-нибудь об этом происшествии.
— Мне известно, что несколько старшекурсников подрались и угодили в Больничное крыло, сэр,— ровным тоном сказал я.
Что-то не так. Когда я только начал отвечать на вопрос, Дамблдор бросил взгляд на небольшой плоский каменный диск, изрезанный рунами, лежащий на столешнице, и который в этот момент неярко мигнул голубым огоньком. Ментальный артефакт? Что-то вроде "Шара Рузиса"? Если так, то не
— Насколько мне известно, то вы с мисс Грейнджер вчера вечером возвращались с отработки у профессора Снейпа и пройти мимо того места, где состоялся конфликт, никак не могли.
— А где состоялся этот… конфликт, сэр?— простодушно спросил я.
— Гм… На первом этаже, около Зала наград…
Он всё спрашивал и спрашивал, я в это время всё так же отрицал и откровенно валял дурака. Ничего не видел, ничего не знаю… Бедная каменюка показывала, что я кристально честный молодой человек, мигая голубым огоньком. Только раз намеренно и "правдиво" соврал, когда сказал, что не знаю всех этих пострадавших. И только затем, чтобы посмотреть, как артефакт отреагирует и замигает малиновым цветом.
Чем дальше заходил разговор, тем сильнее морщился директор. Я вообще не понимаю, зачем он мне сейчас голову морочит. Ведь видно, что совсем не для этого он меня вызвал, иначе бы меня авроры опрашивали. Применение "непростительного" — это в их компетенции, хотя, тут и к дедушке должны бы по идее с вопросами пожаловать. Какого хрена в школе творится?
Видя, что ничем меня не пронять, директор, наконец решил перейти к сути.
— Когда же ты научился так врать, мальчик мой?— укоризненно вздохнул старик.
— Наверное тогда, мистер Дамблдор, когда вы начали врать мне,— окрысившись, резко ответил я.
— Я?— удивлённо вскинул он брови. — Это когда, позволь спросить?
— Когда твердили о кровной защите, которой нет и не было никогда. Когда говорили, что у моих родственников мне будет безопасно, но на самом деле вы и так прекрасно знаете, как там ко мне относились. Когда говорили, и не только мне, что Хогвартс — самое безопасное место Британии, а меня здесь пытаются убить каждый год по нескольку раз. Когда твердите о дружбе и мире, толкая окружающих к ненависти и войне. Когда… Я уже не помню, когда вы правду говорили, директор… сэр!
Меня не обманешь твоей растерянной рожей, старик! Я все твои эмоции чую! Настолько сейчас не вязалось его выражение лица с фонящими чувствами холодной насмешки и интересом патологоанатома, вскрывающего труп с патологиями. Отчётливо складывалось ощущение, что он пытается меня выбесить и выбить из колеи для того, чтобы я сорвался и напал, или ещё что агрессивное сделал. Раньше бы он и просто, своей властью смог бы меня приструнить, но теперь вам не тут! У меня теперь есть родственники, с которыми стоит считаться. Я знаю, что он с Сириусом несколько раз встречался и пытался увещевать и взывать к высоким идеалам, но добился лишь отборной матерщины от крёстного. Так тут ещё и Вальдесы нарисовались, не предусмотренные никакими планами и раскладами, как весомая сила. Хорошо, что Каролина не в Хогвартсе училась, и она не имеет перед ним ни малейшего пиетета, ведь ей не промыл мозги с Всеобщим Благом и собственным авторитетом старый пердун. Она вообще в Британии оказалась около года назад, в рамках обмена студентами-стажёрами Аврората. Типа, чей круче — английский или испанский.
— Ты ошибаешься, мальчик мой,— печально покачал он головой. — Твой крёстный слишком долго был в Азкабане и он мог не так тебе всё…
Ах ты ублюдок! Мне сейчас стоило очень больших усилий взять себя в руки и загнать себя в равнодушное состояние. Хотя, пусть что хочет думает, и пусть хоть Блэка, хоть Волдеморта подозревает. Достал он меня!
— Что вы от меня хотите, директор?— холодно перебил
— Но… откуда?
Вот сейчас он действительно удивлён был. Даже очень удивлён. Мне очень не хотелось светить своим послезнанием, но он меня просто толкал на то, чтобы я помог ему самоубиться об крестраж в виде "воскрешающего камня". Насколько я помню, он поиски начал именно с жилья Гонтов и там подцепил проклятие, не удержавшись и попробовав воскресить свою то ли сестру, то ли мать. Не помню точно.
— Тот дневник, черная тетрадка, которая чуть не свела в могилу Джинни Уизли. Я тоже ей владел некоторое время. Там было много воспоминаний Тома, директор. Вы ведь так и не разобрались, что это за вещица? Разрешите?
Он лишь благожелательно кивнул на мою просьбу и жест в сторону одного из книжных шкафов, но очень сильно подобрался, хоть это и не было по нему заметно.
Где же она? Ведь видел тут совсем недавно. Вот она! Я с трудом выдернул с полки массивный фолиант в потускневшей от времени чёрной кожаной обложке. "Волхвование всех презлейшее" в переводе Годелота с греческого. Почти полное собрание чар, ритуалов и заклинаний Герпия Злостного. Я положил тяжёлую книгу перед Дамблдором на стол и с треском раскрыл задубевшую обложку. Быстро перелистав и найдя нужное место повернул книгу текстом к директору. Пусть в предисловии и сказано, что о крестражах говориться не будет, но там была целая глава посвящённая им и методе их производства, впрочем, без малейших подробностей.
— Вы ведь не знаете, почему Том до сих пор не ушёл за грань и продолжает существовать в таком виде? Вы продолжаете изучать тот дневник, но не понимаете, что он такое на самом деле. Вот вам ответ.
Он сейчас, выпав из реальности, вчитывался в текст и не обращал на меня внимания.
— Я вам ещё нужен, директор?— спросил я.
— А? Нет… Нет, можете идти, мистер Поттер,— задумчиво ответил он.
— До свидания, сэр!
Что хотел? Почему вызывал? Непонятно. Вот, я подкинул ему предмет для игр разума — может, отстанет, наконец, и перестанет подозревать во всех грехах? Но вообще, я сейчас дал откровенный намёк и обозначил свою позицию, так сказать расставил все точки над "i". Он бы и не понял, что такое крестраж. Тут нужно обладать знаниями на стыке нескольких магических искусств, а Дамблдор, как я понял из той, теперь уже моей переделки под световой меч, артефактор откровенно никакой. Из всех его званий можно вычленить лишь то, что он мастер в трансфигурации и в зельеварении. Сто-пятьсот способов применения драконьей крови вроде он исследовал и с Фламелем был вась-вась. Но нужно признать, что и в остальном он разбирался и даже понемногу шарил во всём. Опыт и прожитые года никто не отменял. В общем — тот ещё противник, и тысячу раз нужно подумать, прежде чем выбирать такую личность во враги. Только вот мне-то и деваться некуда. У меня таких целых двое, стоящих друг друга.
***
Сейчас я шёл в библиотеку Хогвартса. Как-то так повелось и изначально не вызывало сомнения, что Гермиону я найду там. Сначала это выглядело как само собой разумеющееся решение, но потом, проанализировав и осмыслив, понял, что репутация и общесложившееся мнение имеет смысл. Образ эталонной заучки и книжного червя тоже имеет под собой основу. Никто не лезет, никто не пристаёт, и даже избегает! Умничка! Мне бы так! Да вот только я слишком заметен, потому и усиленно раскачиваю отмороженный образ психа и тёмного мага… чтоб не приставали. И то — теперь это слабо помогает! Тренд у всех, что ли, на плохих пацанов?