Крейсер Ее Величества «Улисс»
Шрифт:
— Передаю текст второго донесения с «Вектры»:
«Вступил в бой. Начал бомбометание. Один транспорт торпедирован, тонет. Танкер торпедирован, имеет повреждения, но остается на плаву, управляется. Прошу срочных указаний. Прошу срочной помощи».
В динамике щелкнуло. Снова воцарилась напряженная, неестественная тишина. Так продолжалось пять, десять, двадцать секунд. Потом все, словно сговорившись, как-то неловко отвернулись от адмирала.
Тиндалл стал слезать со своего кресла. Движения его были неуклюжими, медленными. Он неуверенно зашаркал ногами — так ходят очень дряхлые
— Я нездоров, — произнес он. — Спущусь вниз.
Крайслер, несмотря на свою молодость, понявший разыгравшуюся у него на глазах трагедию, отворил дверцу и вовремя подхватил Тиндалла, когда тот оступился на ступеньке трапа.
Адмирал, бросив через плечо умоляющий взгляд, заметил сочувственный кивок Вэллери и понял его.
Оба — старик и юноша — медленно, бок о бок, пошли в сторону юта. Спустя короткое время шарканье стихло.
Изуродованный мостик стал удивительно пустынным, а те, кто на нем находились, чувствовали себя словно осиротелыми. Старины Джайлса — жизнерадостного, энергичного, неутомимого Джайлса — больше не было. Люди еще не успели осознать непоправимое: столь быстрой и разительной была эта страшная перемена в адмирале. В ту минуту они лишь почувствовали себя беззащитными, беспомощными и одинокими.
— Ибо сказано: «Устами младенцев глаголет истина…» — Конечно же, первым нарушил тишину Брукс. — Николлс всегда утверждал…
Осекшись на полуслове, старый врач медленно, словно что-то припоминая, покачал головой.
— Схожу выясню, не могу ли чем-нибудь помочь, — проговорил он и стал торопливо спускаться с мостика.
Вэллери, проводив его взглядом, повернулся к Бентли.
Поросшее седой щетиной, осунувшееся лицо командира, казавшееся мертвенно бледным в туманном полусвете, было бесстрастно.
— Отправьте три депеши, главстаршина. Сначала «Вектре»: «Идти на север курсом 360. Не рассеиваться. Повторяю, не рассеиваться. Иду на помощь». — Помолчав, он добавил: — «Подписано: Командующий 14-й эскадрой авианосцев». Записали?. Хорошо. Шифровать некогда. Пусть передают открытым текстом. Пошлите немедленно кого-нибудь из ваших людей в радиорубку. Второе радио «Стерлингу», «Сиррусу» и «Викингу»: «Немедленно оставить преследование. Курс норд. Ход самый полный». Это тоже передать открытым текстом.
Вэллери повернулся к Карпентеру:
— Как голова, штурман? Можете нести службу?
— Разумеется, сэр.
— Спасибо, мой мальчик. Вы слышали, что я говорил? Конвой изменит курс на север… через несколько минут… в 10.15. Скорость его шесть узлов. Рассчитайте как можно скорей наш курс соединения с конвоем.
— Третье радио, Бентли. «Стерлингу», «Сиррусу» и «Викингу»: «Радар выведен из строя. Не могу обнаружить вас. Выпустить туманные буи. Подавать сигналы сиреной с перерывом в две минуты». Эту депешу пусть зашифруют. Подтверждения
— Слушаю, сэр. — Тэрнер в мгновение ока был рядом.
— Объявить обычную походную готовность. Полагаю, к тому времени, как мы придем, «волчья стая» уберется восвояси. Кто будет на подвахте?
— А Бог ее знает! — откровенно признался Тэрнер. — Допустим, вахта левого борта.
Вэллери усмехнулся:
— Левого так левого. Отрядите из подвахтенных две партии. Пусть первая партия расчищает обломки. Все за борт. Ничего не оставлять. Вам понадобится кузнец и его подручный, а Додсон, думаю, выделит вам газорезчиков. Руководство примете на себя. Вторая партия будет выполнять обязанности похоронной команды. Пусть ее возглавит Николлс. Все трупы снести в корабельную лавку… Через час дать мне отчет о потерях и повреждениях сумеете?
— Сделаю это гораздо раньше, сэр… Нельзя ли поговорить с вами с глазу на глаз?
Оба зашли в броневую рубку. Когда дверь за ними захлопнулась, Вэллери с любопытством и чуть ли не весело взглянул на Тэрнера.
— Снова бунт, старпом?
— Нет, сэр. — Тэрнер, расстегнув куртку, достал из заднего кармана брюк плоскую бутылку и посмотрел сквозь нее на свет.
— Слава Богу, цела! — произнес он с облегчением. — Боялся, что она разбилась, когда я упал. Это ром, сэр. Неразбавленный. Я знаю, вы противник подобного зелья, но ничего. Хлебните, вам это необходимо!
Вэллери нахмурил брови:
— Ром. Послушайте, старпом, что это вы себе позволяете?
— К едреной матери правила и уставы, командир! — грубо прервал его Тэрнер. — Выпейте, вам это будет как нельзя кстати! Вы контужены, потеряли много крови и до смерти замерзли. — Он открыл фляжку и сунул ее в руки Вэллери, который неохотно взял ее. — Будем смотреть фактам в лицо. Вы нам нужны, нужны как никогда, а вы едва стоите на ногах. Да, да, едва стоите, — прибавил он сурово. — А ром поможет вам продержаться еще несколько часов.
— Вы весьма деликатны, — пробормотал Вэллери. — Хорошо, как вам угодно.
Он замолчал, не донеся флягу до рта.
— Кстати, вы подали мне одну мысль, старпом. Прикажите боцману начать раздачу рома. Каждому матросу двойную порцию. Им это тоже понадобится. — Глотнув, он поморщился. Но не вкус рома вызвал у него гримасу отвращения. — Особенно похоронной команде, — добавил он.
Глава 10
В пятницу
(пополудни)
Щелкнул выключатель, и хирургическую палату, где начало темнеть, залило резким голубоватым светом. Вздрогнув, Николлс проснулся и машинально прикрыл рукой утомленные веки: резало глаза. Он прищурился и с усилием взглянул на стрелки ручных часов. Уже четыре! Неужели он так долго спал? Боже, ну и колотун! Восседая в зубоврачебном кресле, он с трудом повернул голову назад. У двери стоял Брукс. Запорошенный снегом капюшон, словно венец, обрамлял его серебристые волосы. Онемевшими пальцами он пытался распечатать пачку сигарет. Наконец ему удалось вытащить одну сигарету. Держа в руке горящую спичку, он насмешливо поднял брови: