Криабал. Тьма у ворот
Шрифт:
Сейчас Медариэна в жюри нет. Он оставил ученый совет более полувека назад. Сейчас президент Риксага – как раз Хаштубал.
Вот Локателли назвал уже восьмерых. Из них двое – с пятнадцатью голосами. И напряжение выросло еще сильнее. Назовет ли он Дильтрени или Хоу?! Или все-таки второй тур?!
Проклятый старик, как нарочно, оставил два имени напоследок. Жмурился, как сытый кот, хитро улыбался. И вот он называет девятое имя!..
– Мэтресс... Марика Огосте!
По трибунам прокатился гул. Присутствующая в зале мэтресс Огосте издала горький
И теперь всех безумно волнует, кто же последний. Чье имя Локателли назовет десятым? Дильтрени? Хоу? Или... кого-то третьего, начав второй тур?
– Мэтресс... Ласталла Хоу!
Дильтрени превратился в соляной столп. Хоу же счастливо завизжала. Почтенная волшебница недавно отпраздновала столетний юбилей, но сейчас прыгала и верещала, словно выбранная королевой бала школьница.
Финальная часть церемонии была посвящена ей, новой лауреатке премии Бриара. Ее поздравляли всем залом, каждый член ученого совета снова сказал несколько слов. Иллюзионеры Лидорзория детально показывали ее достижения, самые яркие эпизоды биографии.
В конце концов профессор Локателли торжественно вручил ей медный медальон с символом Бриара на крышке. Кроме самих лауреатов, никто не знает, что скрывается внутри этих медальонов, но слухи ходят самые разные.
Одни подозревают, что эти медальоны – не просто медальоны, что это могущественные артефакты. Другие утверждают, что это своеобразные пропуска в некое место, закрытый клуб для лауреатов. Третьи считают, что старый пердун Локателли просто кладет внутрь свои крохотные портретики.
Но точно не знает никто.
После церемонии состоялся банкет. Пировали прямо в зале, блюда подавались непосредственно к зрительным местам. Сегодня вся Мистерия чествовала Ласталлу Хоу.
А Танзен в общем веселье проскользнул к боковому выходу. Ахута Альяделли не была любительницей шумных сборищ и покинула банкет одной из первых. Уже немолодая, облаченная в алое платье, она слегка мерцала на ходу.
– Мэтресс Альяделли? – окликнул ее Танзен. – Вы не уделите мне пару минут?
– Смотря для какой цели, - ответила волшебница. – Вы хотите что-то пересдать... хотя нет, вы явно не студент... магистрант, может?..
– Я магистр, мэтресс. Агент Кустодиана.
– О, - явно поскучнела ректор. – Один из этих. Ну говорите, что вам нужно, только побыстрее. Я спешу.
– Это не займет много времени. Я просто хотел бы кое-что спросить у вашего племянника... но что-то никак не могу его разыскать. Вы не в курсе, где он может быть?
– Племянника?.. – нахмурилась Альяделли. – Вы имеете в виду Искара?
– Нет, Ордмунда.
– О, - повторила ректор. – Этого. А... зачем он вам? Ордмунд – не волшебник, он никак не может быть магиозом. Кстати, он мне двоюродный племянник, не родной.
– Я знаю. Понимаете... он, возможно, был свидетелем преступления... я просто хотел
– Странно, действительно, - согласилась Альяделли. – Вы знаете, я почти не поддерживаю отношений с моим кузеном и его детьми... Ордмунд – самый младший, знаете ли, и... ну... как бы вам сказать... он не из тех, кем могут гордиться родители. Он всю жизнь тянул деньги из родных, а сам не проработал ни дня. Прожигатель жизни.
– Не мне его судить, - дипломатично ответил Танзен. – Когда вы видели его в последний раз?
– Если не ошибаюсь, на похоронах его матери, лет пять так назад... хотя нет, подождите-ка! – нахмурилась Альяделли. – Кажется, в прошлом... нет, позапрошлом году он ко мне заходил. Да-да, я теперь вспомнила – он просил протекции. Уверял, что взялся за ум и... честно говоря, я не помню деталей, я на тот момент отсутствовала, а телом управляла Звира... или Хора?.. Девочки, кто из вас это был?
Из плеч мэтресс Альяделли высунулись две полупрозрачные женские головки – рыженькая и светленькая. Госпожа ректор – адептка Субрегуля, факультет единства, и в ее теле нашли пристанище десятки, если не сотни духов. Они составляют ее свиту, исполняют ее повеления, помогают во всех делах, а когда не нужны – дремлют в недрах ее физической оболочки.
– Это была я, кажется, - ответила рыженькая. – Но я плохо помню, матушка.
– Да нет, это точно была я, - возразила светленькая. – Я-то хорошо помню, как заполняла ведомости, когда ты толкнула меня под руку.
– Я тебя не толкала! – возмутилась рыженькая. – Просто тогда была моя очередь, а ты опять влезла!
– Почему это твоя очередь, если это был Бархатный день?! По Бархатным всегда я! Вот сама посчитай!
– Тихо, тихо, девочки, не скандальте, - велела Альяделли. – Сейчас во всем разберемся. Кто бы из вас там ни был – вы помните, как приходил мой племянник?
– Конечно! – кивнула рыженькая.
– Еще бы! – добавила светленькая.
– Ну вот, все и разрешилось ко всеобщему удовлетворению, - подытожила Альяделли. – В последний раз я видела его два года назад, мэтр.
– А вы можете вспомнить, зачем именно он приходил? – напрягся Танзен. – Какой именно протекции просил?
– Да говорю же, я отсутствовала, я почти ничего не слышала... девочки, вы помните?
– Ему нужна была рекомендация, - сказала рыженькая. – Он получил работу, но там требовали рекомендацию со стороны уважаемого лица.
– Ну да, - поддакнула светленькая. – А кто же более уважаем, чем матушка Ахута?
– Ну вот видите, - довольно улыбнулась Альяделли. – Просто хотел рекомендации. Вы ему ее выписали?
– Мы ее подписали, - сказала рыженькая. – Он уже принес готовую. Я обмакнула перо в чернильницу...
– ...А я поставила роспись! – добавила светленькая.
– А что там было написано? – спросил Танзен. – Куда именно рекомендация?
Внутренние духи Альяделли переглянулись и растерянно сказали: