Кричи громче
Шрифт:
Затем появились схожие случаи с другими девочками, они исчезали не более чем на день, но всегда возвращались чистыми, умытыми, с заплетенными косичками. Все они жаловались на Черного Шака, который творил с ними ужасные вещи…
Хотя, пожалуй, тут я должен сделать маленькое отступление. Знакомы ли вы с легендой о Черном Шаке? Не торопитесь с ответом, я все равно расскажу.
Черный Шак – это призрачный пес с сияющими красными глазами. Он обитает на кладбище, охраняет сон мертвецов от посторонних. Днем его невозможно узреть, лишь ночью он является в настоящем обличии. Говорят, если увидишь Черного Шака, то умрешь до конца года. Все знают: услышав собачий вой или учуяв запах разложения из звериной пасти, немедленно
Те немногие, что чудом смогли сбежать после встречи с черным псом, рассказывали, что морда его исполосована когтями диких животных, а сам он размером с лошадь и настолько агрессивен, что вступает в схватку со всем живым. Злобный, опасный и невероятно сильный. Однако все, кто сбежал, вскоре поумирали при загадочных обстоятельствах: от внезапной страшной болезни, например. Кожа их покрывалась черными струпьями, а глаза вылазили из орбит…
В чем дело? Я же вижу ваше недовольное лицо. Не любите местный фольклор? Так и быть. Но запомните эту легенду. Хотите спросить, сталкивался ли я с ним? Можно сказать и так, да. Но я бы взглянул на это чуть глубже: все мы в определенном смысле встречались с ним, а точнее, в каждом из нас живет свой Черный Шак. Может, вы поймете, о чем я говорю, если тоже постараетесь заглянуть в суть вещей, а не на их глянцевую поверхность.
Вы, наверно, уже догадались, что моя история будет о том, как сестру похитило существо с таким страшным именем – Черный Шак… О, я уловил это недоверие в ваших глазах, но позвольте мне закончить. Некоторые вещи совсем не то, чем они кажутся поначалу.
Так вот, девочки от пяти до девяти лет исчезали прямо среди бела дня и заботливо возвращались на место пропажи следующим же вечером, и местные, разумеется, решили, что все это не иначе как проделки дьявола. Детей водили в церковь, чтобы изгнать нечисть из их невинных душ, и уже без того травмированные девочки, которых никто не желал слушать, теперь окончательно замолкали. Поймите: люди могли выяснить, что происходит, и остановить это, достаточно было поговорить со своими детьми, но вместо этого им заткнули рты, убедили, что с ними что-то не так, они грязные, порченные дьяволом, и отныне им следует молиться до конца жизни. Представьте себя маленьким, беззащитным ребенком: вы не понимаете, что с вами сделали, и никого нет рядом, кто бы объяснил это, но вы не можете разобраться сами, и вот вас ведут куда-то, где грозный старик кричит «Сатана!» и брызгает водой, родители плачут, а вы вроде как в чем-то виноваты – все это, должно быть, действует очень угнетающе.
В общем, дети молчали. А я поговорил с Тимми, он-то и поделился со мной преданием о Черном Шаке, и история его меня сильно впечатлила, ведь я просто обожал такие страшные сказки. Тимми был уверен, что смерть вскоре придет за ним. Тогда у меня появилась мечта встретиться с черным псом лицом к лицу и одолеть его, я не сомневался, что спасу своего друга и всю деревню от его нападок и стану первым, кто избежит смерти после свидания с ним. Эта идея завладела мной целиком и полностью, и каждый вечер перед сном я сочинял планы, как смогу осуществить задуманное.
И вот я снова забегаю вперед. Мы, пожалуй, начнем с двадцать пятого июня. К тому времени за последние три недели были похищены и возвращены уже четыре девочки, но в полицию, как вы могли догадаться, никто не обратился, поэтому для окружающего мира в Эмберли ничего не происходило. И все же люди были напуганы, хотя епископ уверял, что детям более ничего не угрожает, ведь он благородно очистил их души во славу господа. И существо, казалось, притихло: уже целую неделю оно не давало о себе знать. Нас с сестрой почти не выпускали на улицу, но иногда разрешали порезвиться
В то раннее утро мы гуляли по полю, трава была такой высокой, что я мог видеть только макушку сестренки. Она первая забежала в траву, искрясь от смеха. На ней был короткий розовый сарафан с большой желтой «Р» на груди – Мэри вышивала первую букву имени Робин на всех ее платьицах – такая вот бабушкина причуда. Позже я обогнал сестру, а она пряталась и выпрыгивала прямиком из-за моей спины. Такая игра, понимаете? Ой, да куда вам… Я называл ее дурой, когда удавалось напугать меня, но на самом деле совсем не злился. Просто так было положено. Я был старше, а значит, главнее, и мне полагалось быть грубым. Эти правила и по сей день действуют в любом обществе, и не говорите мне, что я не прав.
Мы двигались все дальше и приближались к лесу. В какой-то момент сестра не выпрыгнула, как было задано правилами игры, и меня охватило беспокойство. Я стал звать ее, ругаться, но все без толку, тогда попробовал ласково приманить, словно котенка, обещая показать самый красивый цветок на свете, и это тоже не помогло. Она притаилась, как мышка, нельзя было уловить даже легкий намек на чье-либо присутствие, и я впервые почувствовал угнетающее одиночество. Мне не нравилось быть здесь одному. Меня бросили, оставили, как ненужную вещь, а я ведь был еще мальчишкой, вы должны понимать это. Дети не любят ощущать себя покинутыми.
Ну что же вы, в самом деле, не можете остановить меня? Вы же видите, я снова говорю лишь о себе. Забавно, всегда ли я был таким болтуном?
Мои чувства важны? Вы так считаете? Странно, у меня на этот счет совсем другое мнение. Нет, это не конец истории. Я продолжу, пока вы не сказали лишнего. Наберитесь терпения.
Сестра пропала, но я почему-то не боялся за нее, не связывал это с другими исчезновениями, а лишь зациклился на своем уединении. Я злился. Маленькая мерзавка посмела ослушаться, и теперь мне предстоит долгое объяснение перед бабушкой. Я собрался идти обратно, надеялся, что сестра, испугавшись, бросится за мной. И вот тут я впервые встретил его.
Да, да, вы не ослышались. Из-за деревьев на меня смотрели красные глаза, расположенные на уродливом черном рыле. Я не был готов к такому, слишком светло и далеко от кладбища, казалось, это просто невозможно. Знаете, это ощущение, когда землю будто выбивает из-под ног? Примерно так я себя чувствовал. Мне стало понятно оцепенение Тимми, который также не мог пошевелиться. Я забыл все свои планы и цели по спасению деревни, пока смотрел в глаза, наблюдающие за мной из леса. Не стану скрывать, я испытал настоящий ужас, от прежней решимости и смелости не осталось и следа. Следовало бежать, но ноги приросли к земле. Вероятно, я мог бы простоять так целую вечность, но черная морда зашевелилась, явно намереваясь атаковать, и тут у меня душа ушла в пятки, а оттуда обратно в сердце.
Вдруг за спиной выскочила сестренка, попыталась запрыгнуть мне на спину, весело смеясь, но я почти не реагировал на нее. Трусливое начало во мне взяло верх над всеми остальными чувствами, и я бросился бежать в сторону дома, позабыв про все на свете. Сзади доносился визг брошенного теленка: сестра гналась за мной, но ее маленькие ножки не поспевали за моими. Я мчался до тех пор, пока дом не вылез из-за горизонта и не увеличился до такой степени, чтобы я мог достать до него рукой, и лишь тогда позволил себе оглянуться: никого, только трава колышется на ветру, словно ползучая змея неспеша приближается ко мне. Кто-то невидимый шел следом, и я нисколько не сомневался, что дьявольский пес вот-вот выскочит, разинув пасть, и проглотит меня. Я уже буквально видел горящие красные глаза Черного Шака… Но это была Робин. Она обиженно смотрела, не понимая, почему я бросил ее, и в глазах стояли слезы, которые я так редко видел…Что?..»