Крик домашней птицы (сборник)

Осипов Максим Александрович

КСЕНИЯ (в сторону).Господи, блин, достал.

Сцена восьмая

Река

1. Все перемелется

Берег замерзшей реки. Учитель и О. Александр улыбаются солнышку и друг другу, не могут начать разговор. Неподалеку из окна школы слышатся звуки застолья. Директор Пахомова предлагает: «Ну что, девочки, споемте?» Мужской голос: «А я спрашиваю, какой диаметр у Земли? Не знаешь? Плохо. Земля — наша мать, надо

знать ее диаметр», — и смех.

УЧИТЕЛЬ. Ночи теплые, а лед стоит…

Пауза.

О. АЛЕКСАНДР. Пришли ледоход посмотреть?

УЧИТЕЛЬ (кивает, улыбается).А у вас уже служба закончилась? Народ был? Вы простите меня, совершенно не знаю, как принято…

Священник жестами успокаивает Учителя.

О. АЛЕКСАНДР. Я и сам тоже… За много лет не привык… Когда руку целуют и… вообще… А народ… нет, ни одного человека. Но я даже люблю… В пустом храме…

УЧИТЕЛЬ. «Ключ ржавый поверну в затворе / И в алом от зари притворе / Свою обедню отслужу».

О. АЛЕКСАНДР. Что это?

УЧИТЕЛЬ. «Возмездие», Блок.

Священник пожимает плечами. Пауза. Видно, что его что-то мучает.

О. АЛЕКСАНДР. Я… вероятно… не имею права… Хотя тут не то чтобы тайна исповеди. (Вдруг испугавшись.)Тайну исповеди я никогда не нарушу. Но… среди наших прихожан есть, знаете, разные люди. Вы… осторожнее. Какие-то нестроения у вас…

УЧИТЕЛЬ (мягко).Отец Александр, вы хотите меня предупредить? Насчет соседки?

Священник кивает.

О, да знаю я, знаю! Ничего страшного, да… Не любит она меня, да и не за что! Но ведь и мне ее любить трудно. Более того, совершенно не получается! И еще больше — я даже не уверен, что хочу, чтобы получалось! И все равно — спасибо!

О. АЛЕКСАНДР (ему явно легче).Вот видите, я как будто исповедался вам. (Смущенно улыбается.)А там уж, конечно, как Господь управит.

УЧИТЕЛЬ. Господь управит… Думаете, Он — правит?

О. АЛЕКСАНДР (пожимает плечами).Что я могу знать?.. Я не знаю…

УЧИТЕЛЬ. Зачем тогда вы… мы… к Нему обращаемся?

О. АЛЕКСАНДР (слабо улыбаясь).Но это же… так естественно.

Пауза.

УЧИТЕЛЬ. А вон и Ксения Николаевна идет! Во-он, видите, у суда.

Священник пугается и отворачивается.

Что вы, Отец Александр! Они же совершенно не ведают, что творят! Ой, простите!.. Не бойтесь вы их! То есть все мы, разумеется, боимся…

О. АЛЕКСАНДР. (почти с неприязнью).Да вы, мне кажется, ничего не боитесь!

УЧИТЕЛЬ. Нет же, боюсь, боюсь. И их боюсь, и многого, очень часто, хорошего даже, боюсь… И смерти…

О. АЛЕКСАНДР (задумывается).Душа

боится смерти… Нет, смерти бояться не надо… Мы должны ждать ее — как юноша ждет невесту… Ждать, что откроется дверь…

УЧИТЕЛЬ. Не получается, нет…

О. АЛЕКСАНДР. Вы гордый… (Неожиданно активно.)А были бы не такой гордый, поговорили бы с Павлом Андреевичем. Вы же, мне кажется, отроковицу Христину, дочь его, учите.

УЧИТЕЛЬ. Ого, батюшка, вам и это известно!

О. АЛЕКСАНДР. Приходится, сами понимаете, с людьми… Мы же от них зависим. Ксения Николаевна откуда идет? Из администрации, от Павла Андреевича. И вы бы сходили, поговорили о его дочери и… заодно… так. А куда идет Ксения Николаевна? В суд. А зачем?

УЧИТЕЛЬ. Не знаю, Отец Александр, не знаю.

О. АЛЕКСАНДР. Жалко… Ведь вы образованный человек, должны понимать, как что устроено, знать… всякие механизмы.

УЧИТЕЛЬ (после размышления).Отец Александр, может, и существуют какие-то механизмы, но, в самом деле, я их не знаю и, пожалуй что, не хочу знать. Не буду я ни в чем разбираться, вы уж простите. И начальство наше… Вероятно, неплохие люди, по-своему, но — другие.

О. АЛЕКСАНДР. Другие?! (Испуганно.)Нет никаких других! Люди слабые, грешные, от них же первый есмь аз. Но хотят быть хорошими, полагать о себе хорошо… Надо войти и в их положение… (Внезапно.)Дом ваш могут разрушить.

УЧИТЕЛЬ. Нет, что вы! Не такие они злодеи… (Задумывается.)Но если и правда — дом, то… нет, к Цыцыну не пойду! Простите.

О. АЛЕКСАНДР (пожимает плечами).Я — что?.. Но вам-то ведь… нужен дом.

УЧИТЕЛЬ. Дом? Да. Я люблю свой дом.

Большая неловкая пауза. Священник находится первым.

О. АЛЕКСАНДР. Скажите, а отчего река не замерзает целиком, почему подо льдом вода?

УЧИТЕЛЬ. О, вот это интересно! Дело в том, что в отличие от других веществ вода имеет наибольшую плотность не в точке замерзания, не при нуле, да? а при плюс четырех. И поэтому, когда вода остывает до нуля, то она не спускается вниз. Сверху образуется лед, а под ним остается вода, и в ней можно жить. Вот такое чудесное свойство. А иначе реки бы полностью промерзали, и жизнь бы в них прекратилась.

Священник улыбается, качает головой.

О. АЛЕКСАНДР. Чудо… Речка, небо… солнышко… они пребудут… А это (показывает рукой на город) — пройдет. Все пройдет, перемелется. И мы, и все остальное… До меня в нашем храме служили два иерея Александра, и после меня будут еще Александры, Иоанны, Николаи, Тихоны…

УЧИТЕЛЬ (улыбается, пожимает плечами).Я пойду!

Священник благословляет его вслед, шепчет: «Помоги, Господи».