Крик души
Шрифт:
«Что здесь происходит?» мелькнуло у нее в голове, а сердце, замерев, бросилось вскачь.
Продолжая стоять у двери еще с минуту, завороженно хлопая глазами и пытаясь прийти в себя, Даша огляделась. Чужие мужские куртки, женские шубки и пальто, шапки, шарфики и сапоги…
Девушка метнулась вперед, желая узнать, что происходит, но, опешив, уставилась на то, как высокая и изящная, хрупкая, как фарфоровая статуэтка, девица, облаченная в красное платье, прошествовала мимо Даши, в нерешительности прислонившейся к входной
— Ты тоже приглашена? — спросила она, изогнув тонкие бровки.
Даша не поняла, что оскорбило ее больше: то, что эта незнакомка обратилась к ней так фамильярно, или то, что она была не в курсе, что вообще происходит в доме, который ей приказали считать своим.
— Я здесь живу, — заявила Даша, решительно отойдя от двери и не бросив на девушку больше и взгляда.
— Живешь?..
— Где Антон? — не слушая ее, перебила Даша, скинув куртку и повесив ее на вешалку.
— В гостиной, — изумленно выдавила из себя незнакомка, разглядывая Дашу с ног до головы. — А ты кто?
И тут Даша обратила свой взор на нее. Брови ее взметнулись ко лбу, губы иронично скривились.
— Я воспитанница Антона, — наслаждаясь изумлением незнакомки, проговорила она. — Он разве не сказал, что является моим опекуном? — сладко протянула девушка, откровенно блаженствуя.
На лице незнакомки мелькнула тень, глаза расширились. Она скользнула по Дашиной фигурке, облаченной в джинсы и серый свитер, медленным взглядом, казалось, оценивая каждый сантиметр тела, а, наткнувшись на вызывающий девичий взгляд, сглотнула и поджала губы.
Даша сощурилась, начиная ощущать в груди нарастающий гнев от непонимания и раздражения. Но не успела она потребовать объяснений, как была остановлена внезапно появившимся в дверях мужчиной.
— О, кого я вижу, кого я вижу, — послышался мужской голос. — Наша язва пожаловала, а мы и не ждали!
Улыбка Даши, появившаяся вначале, мгновенно померкла. Она узнала этот голос. Голос друга Антона, которого с первой памятной встречи здесь же, в этой квартире, ни разу не видела. И не видела бы вообще, будь на то ее воля! Этот человек ей совсем не понравился, эгоистичный, избалованный и самолюбивый.
Не глядя больше на незнакомку в красном платье, она повернулась к мужчине.
— Зря, что не ждали, — вызывающе вздернув подбородок, заявила она, смерив Славу (а это был именно он) колким взглядом. — Я здесь вообще-то живу!
Ее слова молодого человека, кажется, ничуть не задели, он лишь улыбнулся ей звериным оскалом.
— Упс, — насмешливо скривился, — всегда забываю об этом факте. Раньше-то о тебе тут ни слуху ни духу, вот я и забыл, что ты должна здесь находиться, — уколол он ее.
И шпилька попала точно в цель!
Даша побледнела, в груди билась безудержная ярость,
Дрожащие ладони сжались в кулаки, глаза сверлили ненавистного мужчину острым взглядом, на языке вертелись язвительные, уничижительные фразы, но сил, чтобы произнести их, защитить себя, у нее почему-то не было. Дядя Олег всегда говорил, что она лучшая, что она лучше тех, кто ее окружает, и она должна доказать это ему. Она должна… но как!? Как заставить видеть в себе лучшее этого человека?!
Слушая, как бешено бьется в груди сердце, Даша вздернула подбородок.
— Теперь я здесь нахожусь, — твердо выговорила она, поджав губы. — И считаю этот дом своим. И он будет моим еще два года, — делая ударение на каждом слове, продолжала девушка. — Если не ожидаете меня здесь видеть, когда приходите, попросила бы вас вообще не приходить. А если приходить, то помнить, что вы в гостях, — губы ее ядовито скривились. — Забываться не стоит.
Казалось, Слава опешил, изумленно глядя на нее широко раскрытыми глазами. Но, взяв себя в руки, помрачнел. Тень скользнула по его красивому лицу, он так стиснул зубы, что на скулах заходили желваки.
— Меня, как и всех гостей, пригласил Антон, — выделяя каждое слово, выдал он, — и только ему решать, что мне следует помнить в этом доме.
— Антон волен поступать, как ему угодно, — согласилась Даша. — Он хозяин этого дома… в отличие от вас.
Она и сама поняла, что сболтнула лишнее, это было даже как-то недостойно ее, — так унижаться перед этим черствым и эгоистичным человеком, — но она не смогла сдержать в себе ярость. Не дать ей воли, затолкнуть внутрь себя порой бывает так сложно. Ведь ей и так приходится держать чувства под контролем при Антоне, еще и перед его друзьями!?
— Ну, знаешь ли! — возмущенно воскликнул Слава, очевидно, откровенно задетый ее прямолинейностью. — Я знаком с ним с тех пор, когда тебя еще на свете не было, поняла? — ударил он ее бичом. — И ему решать, кого пригласить на свой день рождения, а кого не стоит! — он окинул ее побледневшее лицо и дрожащее тельце презрительным взглядом. — Тебя он, как видно, не желал здесь видеть, разве не так?
И это был удар в самое сердце. Холодок пробежал по ее спине, сердце забилось чаще.
— День рождения?.. — сухими губами пробормотала девушка.
— Да, день рождения Антона. Сегодня, — заявил мужчина и, подозрительно сощурившись, спросил: — Или ты забыла? — брови Славы метнулись к корням волос, а губы, плотно сжатые, расплылись в жесткой улыбке хищника, загнавшего свою добычу в угол. — Что, правда? — и рассмеялся, как над чем-то забавным.
Даша ощутила, как бледные щеки начинают гореть адским пламенем. Она, действительно, забыла!