Крик души

Владимирова Екатерина Владимировна

— Дядя Олег, — проговорила девочка, впервые с тех пор, как они покинули кладбище, — а пойдемте на площадь, — попросила она, не поднимая головы. — Можно?

Сглотнув, Олег в замешательстве кивнул. Он никогда бы не подумал, что она захочет отправиться туда. Этот маршрут он хотел исключить из своей поездки в Калининград. Чтобы не бередить не зажившие раны истерзанной когда-то души. Но ее просьбу он не мог оставить без внимания.

— Да, конечно, малышка, — сипло выговорил он. — Конечно, пойдем на

площадь.

Она кивнула, ничего не сказала больше и, отвернувшись от мужчины, поджала губы.

О чем она думала в этот момент? Какие мысли терзали ее мозг? Такая маленькая, но такая взрослая!

У Олега сердце разрывалось, когда он вспоминал, какие ужасы ей пришлось испытать за девять лет.

И это не испортило ее. Кто бы мог подумать?! Она должна была бы озлобиться, возненавидеть это мир, принесший ей лишь страдания, но ее сердце, чистое сердце ангела, как и прежде, было открыто для любви и добра, которое она готова принимать и отдавать. Но лишь тем, кто, по ее мнению, это заслужил.

Наверное, та самая площадь, которая в марте девяносто девятого года свела их, была последним местом на земле, куда Даша хотела бы возвращаться. Но попросила она прийти именно сюда. И Олег недоумевал, почему. Чтобы вспомнить? Или чтобы постараться забыть? Выбить клин клином?..

Застыв у ограждения, Олег с изумлением взирал на то, как девочка, прислонившись спиной к поручням, тусклым взглядом рассматривает спешащих по своим делам людей. Людей, которые оказались в свое время равнодушными к ее беде, к ее трагедии. Молчащих людей, равнодушных, злых и одноразовых.

С болью в сердце профессор Вересов думал о том, что если бы хоть кто-то из них однажды, пусть даже один-единственный раз остановился около этой невзрачной, испуганной, закутанной в лохмотья девочки, спросил, поинтересовался, что с ней, и почему она стоит на площади, выпрашивая на хлеб… Если бы хоть кто-то не остался к ней равнодушным, то Юрку можно было бы спасти!

Но никто не остановился. Все, все, все они прошли мимо! Отводили глаза, делали вид, что не заметили, оправдывали себя тем, что сейчас опаздывают и помогут ей завтра. Но не помогли. Так и не помогли.

Олег посмотрел на девочку и не в силах выносить тоску ее глаз, тронул Дашу за плечо.

— Дашенька, может быть, пойдем?

Она подняла на него отрешенный взгляд. Кивнула, но так и не двинулась с места.

Олег улыбнулся, стараясь ободрить ее, а потом вдруг застыл. Рядом с ними, всего в паре шагов, стоял молодой человек, пристально, даже как-то изучающе глядя на них. Олег смутился и отвел взгляд. Хотел схватить Дашу за руку, чувствуя потребность защитить девочку от любой опасности, но не сделал этого.

Даша, наклонив голову набок, тоже смотрела на незнакомца. Внимательно, оценивающе.

Парень был высокий,

выше дяди Олега на целую голову, а потому, отметила Даша, если бы он стоял рядом, ей пришлось бы взирать на него снизу вверх. Приоткрыв рот и сверкая любопытством черных искрящихся глаз, она продолжала осмотр, ничуть не беспокоясь о том, что ее могут понять превратно. У молодого человека были коротко стриженные светлые волосы и серо-зеленые глаза, припущенные не по-мужски длинными черными ресницами. Он стоял так близко, что девочке казалось, она может изучить каждую складочку в уголках его губ, если захочет.

Но, наклонив голову набок, Даша наблюдала за тем, как незнакомец, которому она мысленно дала на вид лет двадцать, медленно отстранился от перил и направился к ним, широко улыбаясь.

И эта улыбка ей понравилась. Добрая она была, дружеская, нефальшивая, искренняя. Своя, родная.

Сердце забилось сильно и громко, в груди разлилось светлое тепло. Оно почти поглотило ее. Отчего, почему?.. От этого добродушного взгляда, которым незнакомец окинул их при приближении? От такой непосредственно приветливой улыбки, хранящей отпечаток приближающегося счастья?

Ее взгляд скользнул по черной рубашке, заправленной в темно-синие джинсы, по рукам, спрятанным в карманы джинсов, по небрежной позе, в которой он застыл перед ними, остановившись, по ироничной, немного насмешливой улыбке, мелькнувшей в уголках губ, и по приподнятым вверх темным бровям.

Даша не отводила от него глаз. Девочка знала, что никогда прежде не встречала его, но откуда тогда это всепоглощающее чувство, что они знакомы уже давно!? Так давно, что, казалось, могут продолжить когда-то начатый, но так и не оконченный разговор?..

Обратился парень к дяде Олегу. И Даша с удивлением уставилась на своего опекуна.

— Здравствуйте, — сказал незнакомец и улыбнулся еще шире. — Вы меня, наверное, не помните?

Профессор Вересов застыл, пораженный.

— Я, честно говоря… — замялся Олег, сконфуженно пряча взгляд.

Парень рассмеялся, не злобно, а как-то… дружелюбно. И Даша отметила, как ей понравился этот смех.

— Два года назад, весной, — проговорил парень, впервые бросив взгляд на Дашу и задержав его на девочке дольше, чем следовало. — Вы обращались ко мне…

Даша смущенно потупилась, но глаз от незнакомого молодого человека так и не отвела.

А дядя Олег охнул, взметнулись брови, губы приоткрылись, и мужчина расширившимися от удивления глазами взирал на парня.

— Пашка?! — изумленно выдохнул он. — Это ты? — его губы коснулась улыбка. — Неужели это ты?!

Парень улыбнулся ему в ответ, кивнул, наклонив голову, посмотрел на Дашу, перевел взгляд на Олега.

— Да, я. Что, — хохотнул он, — так изменился?