Крик души
Шрифт:
— Да, слышу, — прошептал Спенс. Он посмотрел на Никки, и, увидев выражение его лица, она зажала себе руками рот.
— Мне очень жаль, Спенс, — мягко сказала миссис А., — но ошибки нет.
Слова достигли его ушей со дна ямы, которую он не видел и не чувствовал. Он падал, тонул, и телефон выскользнул из его руки.
— О боже, нет! — закричала Никки. — Господи, нет!
Спенс рухнул на колени.
Никки схватила телефон.
— Миссис А.! — прорыдала она. — У вас ведь хорошие новости, правда?
— О, Никки… — только и смогла произнести миссис А.
— Скажите мне,
— Мне бы этого хотелось, правда, очень бы хотелось.
Никки открыла рот и закричала. Она чувствовала, как слова извергаются из неистового нежелания верить. «Нет! Нет! Я не позволю вам так поступить с ним! Это неправильно. Он не болен. Это видно невооруженным глазом». Все плавало и раскачивалось, отодвигалось от нее, затем возвращалось, словно какая-то чудовищная сила стремилась задушить и раздавить ее. Спенс скорчился на полу, зажав голову руками. Она слышала, как он рыдает, но звуки доносились до нее словно издалека. Она посмотрела на Зака и сжала ладонями лицо.
Его глаза были открыты: малютка наблюдал за ней. Ее сердце сжала такая мучительная боль, словно ей в грудь вонзили нож.
Она уронила телефон и подхватила ребенка на руки, прижала к себе с такой силой, словно могла вернуть его назад, в материнское лоно.
Где-то глубоко в душе одно слово начало прокладывать себе путь на поверхность, его подталкивали нужда и отчаяние, которые она испытывала. «Мама, мама!» — услышала Никки свой крик, словно все еще была ребенком. Она не вынесет этого, просто не вынесет. Ее родители должны сделать так, чтобы все прошло.
Никки ощутила в своих руках тельце Зака и вспомнила, что она теперь тоже мама. И ее долг — сделать так, чтобы все это прошло для него.
— Ты не будешь страдать, — отчаянно прошептала она. — Я не допущу этого, я позабочусь о твоей безопасности, обещаю. Слышишь меня, маленький? Я защищу тебя от всего, что они говорят, потому что это — неправда, так что не слушай их. Это все ерунда, и мама сделает так, что все пройдет.
ГЛАВА 14
Миссис Адани растерянно уставилась на Дэвида и Дэнни.
— То есть как это — дом был пуст? — спросила она.
— Там никого не было, — ответил Дэнни. — Ставни были закрыты, и в холле не было никакой мебели, насколько я понял. А раньше была, потому что я помню это. То есть я не могу сказать, какая именно мебель там стояла, но точно знаю, что какая-то там была.
Миссис А. растерянно моргала, пытаясь понять, что же могло случиться. Спросив мнения Дэвида и Дэнни о том, стоит ли ей сообщать о случившемся мистеру и миссис Грант, она узнала от Дэнни, что те больше не живут по старому адресу.
Они все находились в кухне миссис А., в ее доме на Сомерсет-роуд, и она как раз готовила бирьяни — цыпленка с рисом и овощами, собираясь отвезти еду Спенсу и Никки. В последнее время она готовила им по нескольку раз в день, зная, что, если бы не она, они, возможно, ничего не замечая, оставались бы голодными, а им нужно было поддерживать силы. Однако в целом, можно сказать, Спенс справлялся, хотя отчаяние, близкое к истерике, и накатывало на него каждые несколько часов; но, по крайней мере, он
Никки же очень сильно беспокоила миссис А., потому что, с одной стороны, она, казалось, понимала то, что случилось, с другой — были все признаки того, что она все еще отрицает происходящее. Она отказывалась обсуждать состояние Зака с кем бы то ни было, и больше всего — с местным врачом или группой поддержки, которые попытались войти с ней в контакт. Она даже не говорила с мистером Пирсом по телефону, когда он звонил, а звонил он несколько раз в течение недели.
Дэвид и Дэнни приехали вчера вечером на выходные, смущенные и отчаянно желающие хоть что-то сделать, чтобы помочь. По их внешнему виду было ясно, что они очень страдают от похмелья, и миссис А. полагала, что и Спенс тоже. Ничего страшного нет в том, что он дал себе волю, учитывая чудовищность удара, который он перенес.
— И что дальше? — спросил Дэвид, доставая из холодильника две банки пива и передавая одну Дэну. — Съездим еще раз в Бат, чтобы посмотреть, не вернулись ли они?
Миссис А. отошла к плите. Когда ее руки были заняты, ей обычно легче думалось. С тех пор как результаты повторного анализа крови Зака оказались положительными, ее переполняла уверенность, что в ближайшие дни и месяцы Никки больше всего будет нуждаться в родителях. Конечно, она всегда готова помочь, но, судя по ее опыту, никто и никогда не мог по-настоящему занять место матери или отца в тяжелые времена. Да, Никки и ее родители некоторое время не разговаривали, но это вовсе не означало, что нельзя ничего сделать для восстановления их отношений. В глубине души миссис А. была растеряна, потому что ей было очень тяжело понять, как люди могут отторгнуть собственного ребенка так, как это сделали Гранты, особенно в такой ситуации, зная, что у них уже должен был родиться внук. И все равно она была уверена: если они узнают, через что приходится проходить их дочери, они постараются сделать все возможное, чтобы помочь ей.
— Полагаю, вы обращались в офис мистера Гранта, — сказала она, посыпая изюмом рис с цыпленком, которые уже закипали.
— Спенс обращался, — отвечал Дэнни, — и секретарь сказала, что не знает, когда он вернется.
— Ты говорила со Спенсом о том, чтобы связаться с ее родителями? — спросил ее Дэвид, откусывая пикантный домашний крекер.
— Еще нет, — призналась она. — Я собиралась заговорить об этом вчера, но там была Никки, и она очень… Я не знаю, мне трудно объяснить это словами. Какой она вам показалась?
Дэвид и Дэн обменялись взглядом.
— Отстраненной, я бы сказал, — ответил Дэвид. — Словно она на самом деле не воспринимает ничего, что ей говоришь.
Дэнни согласился.
— Но она все слышит, потому что потом говорит что-то, из чего это понимаешь. Вот только она, кажется, не воспринимает все именно тогда, когда с ней говоришь.
Миссис А. согласно кивнула.
— Да, именно так мне все и показалось. И иногда, когда я вижу ее с Заком, создается впечатление… Ну, мне кажется, она пытается использовать силу своей любви, чтобы вылечить его.