Крик и шепот
Шрифт:
Мои глаза закрываются, и я предаюсь воспоминаниям вместе с ним.
— ЧТО ОН СДЕЛАЛ!? — рычу я, и моя грудь вздымается от ярости.
— Он пришел, разгромил ее гребаную комнату, а затем оставил ей записку. В ней он подробно описал все, что хотел сделать с ней. Это было хреново, Пожиратель котят. Он сказал, что снимет с нее одежду и...
— ПЕРЕСТАНЬ!
— Я просто пересказываю произошедшее…
—
Его брови хмурятся, когда он смотрит на меня. Потом делает шаг вперед и, сжимая мой бицепс, притягивает меня к себе. Затем шипит мне на ухо:
— Я должен терпеть все это дерьмо двадцать четыре часа в сутки вместе с ней. Норман — гребаный психованный придурок. Почему бы ему просто не оставить ее в покое? Зачем?
Эмоции душат меня. Я пожимаю плечами. Меня удивляет, что Боунз обнимает меня. А я обнимаю его в ответ.
— Что же мне делать? — спрашиваю я его. — Как мне это исправить? Господи, мне нужно это исправить.
Его тело напряжено.
— Если бы я знал, чувак, то был бы гребаным капитаном оперативной группы, возглавляющим эту чертову бригаду. Но я не знаю. Черт, я не знаю, — он проводит пальцами по волосам, а затем тянет их, как будто может вытащить ответы прямо из своего мозга.
— Что думает офицер Джо о появлении здесь Нормана?
— Он ведет себя как обычно. Говорит, что будет следить. Держать Кейди подальше от дерьма, которое ее расстраивает. Норман, кажется, подпитывается ее дискомфортом. Словно у него есть шестое чувство, и он знает, когда она наиболее слаба. Просто, нахрен, появляется и переворачивает весь наш мир
— Что произошло?
— До того, как появился этот ублюдок-извращенец, Кейди чистила шкаф по просьбе ее бабушки Рут. Кейди наткнулась на свою коробку из старого дома. Дома, в котором не было ни тебя, ни меня, ни бабушки Рут. Ни, черт побери, всех остальных. Видимо, найти фотографии улыбающихся родителей из времен, когда они были счастливее, — это кайф. Я удивлен, что Кеннет не появился и не перерезал ей вены. Е*аный мудак.
Ярость расцветает в моей груди при одной только мысли, что бритвенный клинок этого ублюдка может угрожать моей Кейди.
— А где коробка? — я уже несусь вверх по лестнице, и Боунз следует за мной по пятам.
Когда я добираюсь до ее спальни, то прямо на кровати вижу коробку. Ее содержимое разбросано. На снимках, о которых идет речь, высохли капли слез, размазавшие чернила. Не говоря ни слова, я собираю все предметы и запихиваю их обратно в коробку. Боунз мне не помогает. Он забирается на комод и снимает колпачок с одной из помад, которыми
НАХ*Й НОРМАНА.
Закрыв коробку крышкой, я прижимаю ее к бедру и иду к нему. Он протягивает мне помаду, и я добавляю послание и от себя.
Я буду защищать тебя от него, Кузнечик. Всегда.
Боунз кивает, когда я возвращаю ему помаду. Затем ниже добавляет.
С любовью, Боуз и Пожиратель котят — твои лучшие друзья.
Я одариваю его улыбкой и выхожу из дома с коробкой печальных воспоминаний Кейди. Я буду хранить ее у себя дома. Пока однажды она все же справиться со своими воспоминаниями. Я не знаю, сможет ли она когда-нибудь их увидеть. Но я клянусь защищать ее сердце. Всегда.
— Норман заходил с тех пор, как я вернулся? — спрашиваю я, и мое горячее дыхание щекочет его шею.
— Нет. И Кеннет тоже. Паскаль объявился прошлой ночью, но с тех пор я его не видел.
Я вздыхаю с облегчением.
— Хорошо. Боуз, мы можем исправить это. Мы с тобой уже делали это однажды. Давай сделаем то, что нужно нам обоим. Ради нашей девочки.
— Ты все понял, Пожиратель котят, — говорит он, и в его голосе чувствуется улыбка.
Я довольствуюсь тем, что покусываю и посасываю его кожу, одновременно играя с его соском. Но у Боунза совсем другие планы. Его рука обхватывает мой член через джинсы, заставляя меня стонать от удовольствия.
— Боунз, — предупреждающе рычу я.
Он смеется — чертовски смеется надо мной — как обычно.
— Снимай штаны, Йео.
Когда я закрываю глаза и замираю, он воспринимает это как отказ. Но Боунз никогда не принимает «нет» в качестве ответа. Никогда. Он поворачивается ко мне лицом и толкает меня на спину. Его ловкие пальцы быстро расстегивают мои брюки. Я даже не успеваю озвучить причину, почему мы не должны этого делать. Он уже раздевает меня догола. Его рука смыкается вокруг моего твердого члена, и он гладит меня. Яркие звезды освещают его темную комнату.
— Презервативы. Лубрикант. Прикроватный ящик, — рявкает он.
Я слышу, как он сбрасывает одежду.
Но меня пробирает дрожь.
Любовь и мой моральный компас сошлись в эту темную ночь на дуэли. Любовь. Более жестокая. Неудержимая. И чертовски сумасшедшая. Любовь всегда побеждает. У моего морального компаса не было ни единого шанса.
— На колени, — приказываю я и открываю ящик. Как только я нащупал путь в темноте и раскатал презерватив по члену, я выдавливаю внушительное количество смазки на палец. — Когда тебя в последний раз имели твою задницу?