Крик Новорождённых

Баркли Джеймс

Лицо Нунана помрачнело.

— Они перевели на тот фронт не меньше семи тысяч. Ясно, что они не рассчитывают встретить сопротивление, пока не достигнут Нератарна, а войска, направляющиеся на север, в Госланд, как я подозреваю, будут только силами сдерживания.

— Тогда Атаркис расквасит им носы, — подытожил Роберто. — Хорошо. Не думаю, что они приняли во внимание нас. По крайней мере в достаточной степени.

— Не говори так, Роберто, — сказал Даваров. — Это делает Гестерн решающим фронтом для Конкорда.

— Нунан? Что ты скажешь

о Гестерне?

— У меня очень мало сведений, генерал, — ответил мастер мечников. — Но вы ведь не случайно туда двигаетесь, правильно? Туда сейчас направляются не меньше двадцати пяти тысяч цардитов. А у Джорганеша уже были стычки со степной кавалерией и пехотой Царда. Если он отступит, то давление на границу Гестерна усилится. А если он останется на месте, он будет рисковать тем, что его отрежут.

— И каким бы ни было его решение, оно наверняка уже принято, — вмешалась Элиз Кастенас. — Если считать, что он получил наши послания или связался с гестернцами.

— Я считаю, что главное вот в чем, — проговорил Роберто. — Какое бы направление мы ни выбрали, мы будем преследовать цардитов. Но очевидно, что для Конкорда опаснее потерять Гестерн, чем Атреску, просто за счет тяжести обороны, которая осуществляется на более обширной территории. Мы продолжим двигаться, как планировалось. А ты, Нунан, все еще полон решимости направиться в Атреску?

— Безусловно, — заявил Нунан. — Генерал Гестерис — мой командующий. Мой долг — попытаться его отыскать.

— И мой, — добавила Келл. — Я — Коготь.

— Я уважаю ваше решение, — заявил Роберто. — Гестерису повезло. Нам не помешали бы такие бойцы, как вы. Но прежде чем вы с Келл отправитесь обратно к своим отрядам, скажите мне, как вам удалось предотвратить дезертирство ваших легионеров-атресцев. Думаю, Даварову и Шакарову крайне интересно это услышать.

— Все очень просто, — ответил Нунан. — Я и мастер мечников Диких Копий поговорили с каждым отдельно относительно их верности Конкорду или независимой Атреске. Те, кто высказался за Конкорд, сняли опознавательные знаки Атрески. А тех, кто подал голос за Атреску, в моей армии больше нет.

— Ты позволил им вернуться домой? — спросил Шакаров, хмурясь.

— О нет, — возразил Нунан, с опасением глядя на обоих атресцев. — У нас и без того слишком много врагов. Я не стану добровольно увеличивать их число.

— Война начинает жалить, — прошептал Даваров. — Конкорд должен победить!

* * *

— Поднимите головы, Восходящие, — сказал Джеред. — Здесь вы среди друзей.

Они взглянули на Ардуция, и тот кивнул, хоть и чувствовал беспокойство. Восходящие подняли головы и посмотрели на маршала Мардов и небольшую, роскошно обставленную гостиную, в которой находились. У казначея защемило сердце при мысли о том, что у них может никогда не быть других друзей, кроме них самих.

Маршал-защитник увидела их глаза, прикрыла ладонью рот, чтобы приглушить вскрик, и отшатнулась.

Потом она повела рукой вдоль груди, делая охранительный знак Всеведущего, и уставилась на Восходящих. Затем ее взгляд медленно переместился на Джереда.

— Что они такое? — спросила Катрин Мардов.

— Спроси у них сама, — ответил Джеред. — Полно, они просто дети.

Маршал снова повернулась к ним и окинула неприязненным и недоверчивым взглядом. Оссакер, сидевший рядом с Ардуцием, снова опустил вниз невидящие глаза. Миррон взяла пример с Гориана, смотревшего на маршала с гордостью, к которой примешивался гнев. Он пытался подобрать нужные слова.

— Мы — будущее, — заявил Гориан. — И господин Джеред говорит, что мы выиграем войну для Конкорда. Вот что мы такое.

Ардуций почувствовал, что на губах у него появляется улыбка. В кои-то веки горячий Восходящий не стал вести себя воинственно.

— Как именно? — спросила маршал.

И они ей рассказали — главным образом Ардуций, но к концу объяснения в нем участвовал каждый. Мардов к этому времени тоже села, захваченная их рассказом. И если Ардуций не ошибался, то Джеред гордился ими.

— Пожалуйста, — сказал Оссакер в заключение, — из всего, что вы слышали, вы должны в первую очередь поверить тому, что мы не против Бога, мы с Богом. И мы служим Ему и Конкорду.

— Манипулирование стихиями? — Мардов покачала головой. — Неужели это может быть правдой?

— Подумай, какие возможности за этим стоят! — подсказал Джеред. — Хочешь, чтобы тебе продемонстрировали что-нибудь?

— Не уверена, что хочу. Вы ведь можете меня понять? Может, потом, — ответила маршал. — Вы должны согласиться, что все это довольно трудно принять. Меня не удивляет, что канцлер отреагировала на это именно так. Это…

Мардов задохнулась, не находя нужных слов.

Ардуций внимательно смотрел на нее, пытаясь догадаться, что она на самом деле о них думает. Дружба с Джередом заставила маршала выслушать их. Но ее взгляд по-прежнему сохранял выражение, которое в последнее время стало им слишком хорошо знакомо. Беспокойство. Тревога. И неприязненная настороженность, которая быстро вела к страху и ненависти. Забавно. Ардуцию так отчаянно хотелось почувствовать под ногами твердую землю, ощутить вокруг себя надежные стены, снова спать в удобной кровати. Он пробыл здесь всего несколько часов — и ему уже хотелось покинуть этот город.

— Но я тебе помогу, Пол, — сказала маршал. — Не знаю, что ты собираешься с этим делать, но я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы тебе доверять.

— Большего я и не прошу, — отозвался Джеред.

— И мы все просим только этого, — добавил Ардуций. — Только чтобы нам дали шанс. Не судили заранее.

— Хорошо, — заключила маршал. — Так. Куда вы направитесь? Несмотря на то что я сказала, я не считаю, что вы сможете вести свои битвы здесь. Мы в отчаянном положении, но не в таком отчаянном, чтобы мои люди приняли нечто настолько новое, настолько…