Крик прошлого

Эриа Мэри

уши. Мой крик становится настолько тихим, заглушаемый водой, что его как бы и не было

вовсе. Секунды уплывали одна за другой, и мои руки слабели.

Мне так страшно. Я так боюсь того, что ждет меня впереди, ведь неизвестность приводит в

ужас. Хотя я и прожила в этой неизвестности столько, сколько себя помню. Сейчас я как

никогда четко осознаю, что все кончено. Когда легкие заполняются водой, и я чувствую, как

последние капли кислорода исчезают, то прежде чем потерять сознание,

замечаю

самодовольное выражение лица доктора Оливера и испуганный взгляд призрака, которого

уже когда-то встречала раньше. Он стоит над ванной по другую от доктора Оливера сторону, и мне кажется, что сейчас я вот-вот узнаю в нем кого-то очень знакомого. Еще бы секунду.

Всего одно маленькое мгновение, и я умерла бы с крохотным воспоминанием о своей старой

жизни. Но судьба слишком жестока, чтобы дарить такие дорогие подарки.

8. Огонь в душе и лед снаружи

Это было странное чувство полета и невесомости. Я никогда не испытывала ничего

подобного. Мое тело парило в пространстве, которого не существовало. Ничего, по сути, не

существовало. Я не знала и не хотела знать, что происходит по ту сторону реальности.

Впервые в жизни я была по-настоящему свободна и счастлива. Вокруг меня был лишь яркий

мерцающий свет, красота которого не могла сравниться ни с чем, что мог бы видеть человек в

своем мире.

Я была далеко. Я была свободна. И я была счастлива.

Но недолго.

Что-то темное стало пробиваться сквозь мерцающий свет, медленно и одновременно быстро

приближаясь ко мне. Я пыталась увернуться от тонких нитей тьмы, которые опутывали мою

душу, возвращая ее обратно на Землю. Я кричала и билась, словно зверь, но тьма была

неумолима. Она вызывала во мне страх, холод, отчаянье и боль.

Нет. Я не хочу этого. Я не хочу возвращаться. Пожалуйста, нет!

– Сестра, - возбужденно заговорил чей-то голос, пробирающийся сквозь нити тьмы и света.
–

Запишите точное время, когда объект начал подавать первые признаки жизни.

В нос ударил резкий запах лекарств, едких моющих средств, безумия и смерти. Запах

лечебницы.

«Не надо. Пожалуйста, только не возвращай меня туда», - тихой, но отчаянной молитвой

шептала я.

Но тьма не слышала моих молитв. Света оставалось все меньше и меньше, а вскоре он и

вовсе погас. Я осталась в глубокой темной яме, съедаемая своими страхами. Мгновения

безмятежного счастья и свободы исчезали в моей памяти, превращаясь в пыль. Я блуждала, словно потерянный ребенок в темном лесу. Вокруг был холод. Это все, что я ощущала. Тьма

давила на каждую клеточку моего тела неподъемным грузом.

Когда мне уже стало казаться, что я застряла в этой тьме насовсем, а отчаянье стало

практически

единственным осязаемым чувством, все стало меняться. Где-то вдалеке

замерцал тусклый огонек света. В нем не было ничего привлекательного, и будь у меня

выбор, я бы не стала к нему идти, но выбора не было. Я мрачно усмехнулась, ступая по

невесомой тьме. У меня никогда не было выбора.

Этот свет не вещал ничего хорошего. Он не манил к себе. Скорее, даже наоборот. Я не хотела

попадать в его лучи, понимая, что как только это произойдет, я могу оказаться в еще более

ужасном месте, чем просто тьма. Но у меня никогда не было выбора. Кто-то решил все за

меня, и теперь тьма с той же силой, с которой она заволокла меня в свои объятья,

выталкивала меня.

Резкая вспышка на мгновение ослепила меня, но когда я все же привыкла к неестественно

яркому свету, то увидела перед собой длинный белый коридор. Пол и стены были выложены

плиткой. Кое-где стояли высокие каталки с зеленой обивкой. В коридоре было множество

дверей, но меня тянуло к той, что была в самом конце. Не зная, чего ждать, я нерешительно

двинулась к ней, все еще не осознавая, где нахожусь и как сюда попала.

Двустворчатые двери распахнулись предо мной почти в то же мгновение, как я подняла руку, чтобы коснуться их. Входя в большую и просторную комнату, я уже знала, что увиденное не

принесет мне ничего хорошего. Я узнала это место, как только ощутила его запах. Запах

смерти.

Морг.

Вокруг лишь все тот же яркий свет, исходящий от продолговатых ламп на потолке. Таких я

еще никогда не видела. Вдоль стен стоят огромные шкафы, смахивающие на холодильники.

Их металлические поверхности блестят и отражают все, что происходит в комнате. Они

отражают высокий металлический стол, на котором лежит тело, накрытое окровавленной

белой простыней.

У стола стоят трое. Они не обращают на меня никакого внимания. Словно меня здесь и нет

вовсе.

Первый - это высокий светловолосый мужчина в халате врача. На его лице застыла маска

сочувствия, но через нее виден профессионализм и холодное безразличие. Он уже привык к

подобным сценам. Вторая - это женщина средних лет. Ее карие глаза полны слез, пухлые

губы дрожат в едва сдерживаемых рыданиях, а руки, как и все тело, дрожат.

Я перевожу взгляд на последнего человека в комнате и поражаюсь увиденному. Этой девушке

не больше пятнадцати. У нее большие карие глаза и маленький рот с пухлыми губками. Ее

овальное лицо могло бы казаться по-детски милым, но в нем видно что-то такое, что говорит: она опасна. Рыжевато-каштановые волосы собраны в высокий хвост. Вся в черном. Кожаная