Крик с Арарата. Армин Вегнер и Геноцид армян
Шрифт:
Оказавшись в тюрьме, Вегнер прошел через три концентрационных лагеря: Ораниенбург, Бергермор и Лихтенбург. Весной 1934 года, после приблизительно пяти месяцев заключения, его освободили. Он уехал к своей жене в Англию, но вскоре она эмигрировала вместе с дочерью в Палестину. В 1939 году они развелись по обоюдному согласию. В этой связи Вегнер писал: «Германия отняла у меня все: дом, успех, свободу, работу, друзей, родной край и все, что было мне особенно дорого. Наконец, Германия отняла у меня жену. И эту страну я продолжаю любить, несмотря ни на что!»
Добровольное изгнание в Италии
В 1936-1937 годах Вегнер переехал в Италию. Сначала он поселился
С принятием расистских законов 1938 года в Италии стала исчезать атмосфера относительной терпимости. По случаю визита Гитлера, в целях безопасности фюрера, Вегнер вместе с другими политическими иммигрантами был арестован — хотя и всего на несколько недель. У Вегнера начался период депрессии. Вновь давали о себе знать психологические травмы, полученные во время заключения, а тяжкое бремя изоляции он переживал как потерю писательского самосознания.
На следующий день после вступления Италии в войну Герберт Капплер приказал арестовать Вегнера и заключить в лагерь Потенцы. Однако Вегнеру удалось добраться до Рима, где как гражданин Германии он обратился прямо в посольство: приказ на арест был отменен.
В 1941 году у Вегнера родился сын Миша. С 1941 по 1943 год он преподавал немецкий язык и литературу в Германской Академии в Падуе. В документах Академии он зарегистрировался как А. Тео Вегнер, и это, как ни удивительно, позволило ему остаться неузнанным.
В 1943 году, после первого ареста Муссолини, Вегнер вернулся в Позитано, где прожил до 1955 года, за исключением коротких периодов, проведенных в Риме и Стромболи (небольшой остров с действующим вулканом на юге Сицилии, где он жил в старинной башне). Для того чтобы сводить концы с концами, Вегнеру пришлось продать часть своих вещей. Несмотря на присущий ему дух космополитизма, внутренняя связь с немецкой культурой была столь глубока, что он так и не сумел адаптироваться к жизни в эмиграции и долгое время не мог осуществить свои литературные замыслы.
Вернувшись впервые в Германию в 1952 году после долгого отсутствия, он ощутил некую отчужденность по отношению к своей стране, что сделало невозможным его окончательное возвращение. В 1956 году он переехал обратно в Рим. В 1965 году отмечалась 50-я годовщина ареста армянской интеллигенции в Стамбуле (24 апреля 1915 года) — знаковой даты, символизирующей весь процесс геноцида. Событие привлекло внимание прессы и вызвало интерес к фотографиям, сделанным Армином Т. Вегнером на Ближнем Востоке. Потрясающие по силе выражения, фотографии отличались высоким художественным уровнем, «соединяя в себе достоинство и страдание». По этому случаю Вегнер опубликовал очерк о событиях 1915 года, озаглавленный Bari luis: Das gute Licht («Добрый свет»).
Признание
Роль Вегнера как свидетеля геноцида армян и защитника прав армянского и еврейского народов была, наконец, признана на международном уровне. Помимо наград, полученных от его родного города в Федеративной Республике Германии, в 1967 году ему был присвоен титул «Праведника» Израильским институтом и Мемориалом о Холокосте «Яд ва-Шем», а в 1968 году Католикос Всех Армян Вазген I вручил Вегнеру орден Святого Григория в столице Армении Ереване, где одна из улиц носит его имя.
Вегнер посвятил последние годы жизни литературному творчеству и свидетельству о геноциде армян в разных городах Европы и Соединенных Штатов. Его деятельность пролила свет на первый геноцид XX века: ранее неизвестные эпизоды и прежде всего фотографии из его фотоархива навсегда останутся в истории. В поэме Der ate Mann («Старик») он писал: «Моя совесть призывает меня к свидетельству. Я глас изгнанных, вопиющий
Перед смертью Вегнер позаботился о передаче всех своих литературных произведений Архиву немецкой литературы города Марбаха в Федеративной Республике Германии.
90
См.: Sylvie Milton, «Armin T.Wegner, Polemicist...» указ. соч., с. 178.
Документ о признании Армина Вегнера «праведником», выданный ему Институтом Яд ва-Шем. 1967 г.
Армин Вегнер с Католикосом Всех Армян Вазгеном I. Эчмиадзин, 1968 г.
Армин Вегнер умер в Риме в возрасте 92 лет 17 мая 1978 года. В 1996 году часть его праха была перенесена в Армению и похоронена под Ереваном в Цицернакаберде в стене Мемориала, посвященного жертвам геноцида. В Стромболи, на потолке его кабинета в башне, вырезаны такие слова: «Нам поручено дело, но не дано выполнить его до конца».
Анна Мария Самуэлли [91]
Великое время лжи[92]
Приехав из Турции в Германию на время короткого отпуска в октябре 1915 года, Армин Т. Вегнер встретился с издателем Гельмутом фон Герлахом и другими известными лицами, чтобы попытаться дать ход информации о трагедии армянского народа. В 1926 году Герлах опубликовал приведенную ниже статью (Der Weltb"uhne, Charlottenburg, 1926, S.82).
91
Настоящий биографический очерк об Армине Вегнере впервые был напечатан в книге Armin Т.Wegner e gli Armeni in Anatolia, 1915. Immagini e testimonianze, Milano, 1996. Составитель выражает благодарность Анне Марии Самуэлли, которая любезно предоставила возможность использовать текст, переработанный нами для этого издания.
В октябре 1915 года мне нанес визит Армин Т. Вегнер, с которым я прежде не был знаком. Он только что приехал из Турции и глубоко потрясен увиденными там зверствами, которым подвергали армян.
Охваченные фанатизмом турки творили нечто неописуемое. Мы, немцы, должны каким-то образом воспрепятствовать их бесчеловечным действиям, если не хотим, чтобы на нас указывали как на сообщников, поскольку мы союзники турок. Я решил изучить этот вопрос и нашел в швейцарской немецкоязычной прессе полное подтверждение услышанному. Религиозные деятели всего мира пытались остановить истребление христианского народа. Я видел отчеты немца Лепсиуса, сопровождаемые ошеломляющей, леденящей душу документацией. Нет никаких сомнений: самые ужасные события, порожденные мировой войной, происходили в Турции. Наш союзник систематически, по приказу министерства, истреблял армянский народ: мужчин, женщин, детей. Не щадили никого и ничего. Факты были столь чудовищны, что даже страстный милитарист Поль Рорбах — кстати, хорошо знавший высокоразвитую культуру армянского народа — отказался продолжать пропаганду войны, которую до того проводил с большим рвением, потому что счел совершенно недопустимым то, что учинялось по отношению к армянам.