Крик в тумане

Зоин Олег

Полярная Звезда

Помнишь, где б мы с тобою ни были — Боролись ли с морем в шторм, Сквозь пургу уходили от гибели На весёлый синий простор, Всюду нам придавала бодрости, Охраняла, вела всегда, Как медведица, сильная, гордая И единственная звезда. 1959

* * *

Ну что ж, придёт к остатку Время, И мы уйдём, не возвратясь, Но

и тогда я буду с теми, Кому оставил мысли власть. Когда-нибудь уйдут ракеты Искать пристанища вдали И на другой Системе где-то Найдут кусок другой Земли. Забудут дом родной. Земное К другой звезде не унесут! Но позабыв тебя со мною, Любовь забыть не смогут тут… 1959 год

Площадь Свободы

Гранитный молчаливый обелиск. Плита из мрамора. Венки цветов уснули. И тополя недвижны в карауле. Да! Здесь герои спят. Они — дрались. Дрались? В прошедшем — слова не терплю! Нет, их борьба кипит, как лава, ныне: Вновь за глоток с в о б о д ы в небе синем Я метеором огненным сгорю. И я, и ты — бурлящая толпа, Под нашим шагом камни разогреты. Ты слышишь, площадь? Нам поют поэты: Свобода — вечна. Вечна, как б о р ь б а. 1959

Хирург

Тяжёлые — с кровью — Тампоны В тазу унесла сестра. В сад он шагнул утомлённый, Измотанный вконец с утра. Резко перчатки сдёрнул, Марлю сорвал с лица. Пота солёные зёрна Смахнул, Посадив у крыльца. Взглядом довольным, Привычным Оглядел звонкопчёлый сад — Прибольничные белые вишни Как медсёстры под солнцем стоят… 1959 год

* * *

Махнешь рукой небрежно кораблю, Уйдешь домой, Туда, где вянут травы. На гальку, на песок, на чуткий гравий Не возвратишься прошептать: — Люблю! Я б слово то сберёг и не разбил, Пронес бы сквозь бушующее море… Но ты смолчала — Старая история: Страдания непринятой любви. 1959 год

* * *

Колумбом уйду в океаны Планет, Неизвестных нам, В далеких поездках достану Пространства земным семенам. Над чёрной распаханной топью Забелеет чужая заря, Напомнив пушистые хлопья — Снеговые цветы января… 1959

Не надо!

Убредут на Венгрию, На Запад, Тёмных туч тяжелые воза, Переплачет, выплачется слякоть И просохнет синяя слеза. Вдруг набрякнут почки, земли, губы В

ясных днях чисты, просты, честны, Чтобы то, что нам казалось грубым, Засмущалось робко у весны. Чтоб живее кровь бурлила в теле, Чтоб светились искренней глаза, Чтобы, встав со снеговой постели, Парк свой летний галстук повязал. Душу — чур! — не бередить! Не бредить, уносясь в нездешние края: Мне дороже близкие соседи — Будапешт и Венгрия твоя. 1956–1959

Ассоциация

Подъехал вечер на санях Трудяги-тишины. Я сел и он повёз меня По морю белизны. Садится сладкий снегопад На мёрзлый чернозём, Равнины ждут, равнины спят Звериным чутким сном. Ушла за горизонт, как ты, Кристальных гор гряда… Я уезжаю из мечты Надолго… Навсегда. 1959

Мы, люди

КТО СОЛНЦА ЖЁЛТУЮ ЛИМОНИНУ САЛФЕТКОЙ СНЕЖНОЙ ПЕЛЕНЫ ПРИКРЫЛ? ЧЕЙ СМЕХ ПОВИС, ЗАРОНЕННЫЙ, В ИГОЛКИ МАЧТОВОЙ СОСНЫ? ЗАУХАЛА, ЗАНЫЛА, СВИСТНУЛА, ПОВОЛОКЛАСЬ ПО ТЕМНОТЕ, ШАРАХНУЛА, ПАЛЬНУЛА ВЫСТРЕЛОМ МНОГОЧАСОВАЯ МЕТЕЛЬ. В ПАЛАТКЕ СТЫНУЩЕЙ ГЕОЛОГИ ПО-ФИЛОСОФСКИ СУДЯТ МИР, СТУЧАТ ДЕРЕВ СКЕЛЕТЫ ГОЛЫЕ, ПРИОБОДРЁННЫЕ ЛЮДЬМИ… 1959

* * *

«Постель была расстелена

И ты была растеряна.

Спросила робким шёпотом:

— А что п о т o м?

А ч т o потом?»

Евг. Евтушенко

Нет, не гожусь я в евтушенки — Мне, если женщина, так чтоб Не только чистые коленки, Не только чёлочкою лоб. Не только шелка комбинации Струящаяся в ночь метель, Не та, чтобы в любви признаться, И тут же, с ходу, — на постель. Мне снится женщина другая — Чтобы делила хлеб и дом, И чтобы, от любви сгорая, Потвёрже знала, ч т о потом. Такая, чтобы долго грели Меня лучи её тепла, И чтоб нам вслед шепнуть не смели: — Она дешёвая была! 1959

Сигареты «Лайка»

Покровители животных, бросьте Притворные слёзы лить! Просто, очень просто Её жизни порвалась нить. Ну не поставили камень ей, Ну и что ж, зато портрет Как наилучший памятник На пачках сигарет. Скуришь пачку и в урну, Где праху и пеплу порт, Окурки кувыркнутся пурпурно На смятые карточки морд. Грязный ящик урна, но я Секунду помолчу над ним — Ведь мы в нём отходами Бытия Память хороним и храним. 1959