Крикеры
Шрифт:
— Какого чёрта ты говоришь?
Фил пробил непрочную завесу недопонимания; его кулак ударил Салливана по большому клиновидному лицу со звуком бейсбольной биты по тяжёлой сумке. Салливан отшатнулся, махая руками, и споткнулся о раздвинутое кресло. Он приземлился на спину.
Фил вошёл внутрь.
— Ого, Пол, у тебя здесь отличное место. Мне нравится мебель такого стиля и ковровое покрытие тоже! — Фил присвистнул. — Готов поспорить, они стоят не одну штуку долларов, а?
Салливан попытался подняться, но у него кружилась голова; Фил ударил его ногой в грудь острым ботинком.
— О, кстати,
Салливан поднял глаза, не вставая с колен.
— Полицейский? Ты тупой ублюдок! Я знал, что с тобой что-то не так!
— Поздравляю с твоей проницательностью, — сказал Фил. — И позволь мне прояснить, — Фил ударил ладонью по макушке Салливана, — бац! — что у тебя есть право хранить молчание, — бац! — и всё, что ты скажешь, может быть использовано против тебя в суде, — бац! — у тебя также есть право на адвоката. Если ты не можешь позволить себе нанять адвоката, — бац! — штат будет рад назначить тебе его бесплатно!
С этими словами Фил взял хрупкий журнальный столик из ДВП и тут же разбил его о голову Салливана…
Бац!
Салливан потерял сознание.
Фил огляделся. Место было свалкой, но он ожидал именно этого. Порно журналы были разбросаны по кухонному столу; пустые пивные банки наполнили пластиковое мусорное ведро. Очнувшись, Салливан снова поднялся на четвереньки.
— Я знаю свои права, дружище, — прорычал он. — Ты не можешь просто войти сюда и напасть на меня.
— Да, могу, — сказал Фил и ударил своим острым ботинком Салливану прямо в живот. — Прошу прощения за отсутствие надлежащего протокола правоохранительных органов, но ты знаешь, это улица с двусторонним движением. Я получаю огромное удовольствие от того, что выбиваю дерьмо из такого отморозка, как ты. И ты можешь доказывать всем, что я нарушил твои права до посинения, но кто в это поверит? Что касается синяков и, надеюсь, сломанных костей, ну… тебе следует больше сотрудничать с местными констеблями, Пол. Нехорошо сопротивляться законному аресту.
Затем Фил так сильно ударил Салливана по голове, что у него заболели суставы. После он оседлал Салливана и сковал ему запястья за спиной.
— Послушай меня, Пол. Я не люблю «ангельскую пыль» и не люблю парней, которые её продают. Ты уже был в тюрьме, и я гарантирую, что этот арест продлится пять-десять лет. Думаю, ребята из тюрьмы будут рады снова тебя видеть, не так ли?
Фил схватил Салливана за спутанные волосы и круто закрутил их.
Салливан вскрикнул.
— Ты не можешь этого сделать, чувак! Ты разыгрываешь меня!
— Нет, Пол, — Фил ещё раз закрутил волосы Салливана. — Я беру у тебя соответствующую информацию для расследования местной полиции.
Ещё один удар, и Салливан представлял собой нелепое зрелище: он корчился на животе в боксёрских шортах со скованными запястьями за спиной.
— Но тебе следует знать одну вещь, Пол, — продолжал Фил. — Бывают моменты, когда я таинственным образом проявляю снисходительность. Другими словами, ты начинаешь болтать своим уродливым ртом и рассказывать мне то, что я хочу знать, а затем, может быть, просто возможно, я снижу тебе срок за распространение и позабочусь о том, чтобы ты провёл за решёткой не больше
Салливан продолжал корчиться на животе.
— Почему я должен тебе доверять?
— Потому что по сравнению с таким подонком и двукратным неудачником вроде тебя я самый надёжный парень в городе, — Фил рассмеялся. — Я хочу знать, кто ваш поставщик, и я хочу знать, где он производит свою продукцию. Но больше всего на свете, Поли, я хочу знать о ваших конкурентах, об этом другом основном поставщике, которому вы с Иглом пытаетесь подпортить бизнес.
Салливан расслабился.
— Я не скажу тебе это дерьмо, дружище.
— Ой, Пол, не называй меня дружищем. Давай попробуем сотрудничать, а? Кто этот основной поставщик «ангельской пыли?» Где его лаборатория?
— Пошёл ты! — ответил Салливан.
— Хорошо, будь по-твоему, — Фил снова встал и при этом встал коленом на спину Салливана.
Салливан снова взвизгнул, а затем вскрикнул ещё больше, когда Фил поднял его за наручники.
— Думаю, мне просто нужно узнать то, что я хочу от Игла, — заметил Фил, таща Салливана к двери. — Я отведу тебя в тюрьму прямо сейчас, точно, в твоих боксёрских шортах. Как тебе это… дружище?
Фил отправил Салливана в изолятор округа с запросом на изоляцию до завершения расследования — другими словами, никаких посетителей. Он не хотел, чтобы Пол сказал Иглу или другим друзьям, что Фил был законником. Пусть он посидит в тюрьме около недели, он изменит свою позицию, как только вспомнит, каково это снова оказаться в камере. А что касается поведения Фила в целом — ну, он не слишком расстраивался. Если он хоть чему-то научился в городской полиции, так это тому, что когда имеешь дело с подонками, иногда приходилось самому быть подонком. Он также не беспокоился о том, что Салливан предъявит обвинения в жестокости. Судья мог взглянуть на обвинительное заключение Салливана и смеяться сильнее, чем комик Слэппи Уайт, и Салливан знал это. Довольно скоро предложение Фила с меньшими затратами будет выглядеть лучше, чем куча костей для волка, который не ел неделю.
Он очень устал, когда толкнул шаткую входную дверь пансиона «Старой леди Крейн».
«Что за ночь,» — подумал он.
Потом его сердце ёкнуло…
Как только он прошёл по лестнице, на него вышла фигура.
— Фил?
— Господи, Сьюзен! — он почти закричал. — Не подкрадывайся ко мне вот так — я чуть не обделался!
— Ой, кто-то слишком напряжён сегодня? — сказала она. — Я слышала, как подъехала твоя машина, поэтому я спустилась.
Фил почувствовал, как его сердце возвращается к своему нормальному ритму, затем улыбнулся.
— Я не хотел кричать, извини, — сказал он. — Но я так глубоко вошёл в роль местного наркоконтроля, что меня сейчас всё настораживает.
Только тогда он обратил на неё внимание. Её светлые волосы были взлохмачены, и она стояла босиком, одетая исключительно в длинную белую ночную рубашку. Её голубые глаза неуверенно смотрели на него; она явно хотела спать, и это только напомнило ему нелепые графики их ночных работ.
— Уже почти десять утра, — пошутил он. — Разве тебе не пора спать?