КРИМИНАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ХРИСТИАНСТВА

Дешнер Карлхайнц

На пороге III-го столетия для Климента Александрийского «еретики» - люди, которые «все обманывают», «совершенно плохие люди», неспособные «различать между истинным и ложным», не знающие, естественно, и «истинного Бога» и опять же чудовищно сладострастные. Они «предаются похоти и насилуют значение Писания в духе своих собственных вожделений». Они «искажают», «злоупотребляют», «насилуют», короче Климент, почитаемый и сегодня католическим миром за свою «духовную широту и понимающую доброту», называет инаковерующих христиан просто теми людьми, которые не знают ни «божественного установления», ни «заветов Христа», «для вида боятся Господа, но грешат и поэтому становятся подобными свиньям» «Именно так, как если бы кто-нибудь из людей превратился в зверя происходит с теми, кто пренебрежительно попирает церковные заветы».

«ЗВЕРИ

В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ОБЛИКЕ» III-го СТОЛЕТИЯ (ТЕРТУЛЛИАН, ИППОЛИТ, КИПРИАН)

К началу III столетия Тертуллиан из Карфагена, сын младшего офицера и одно время адвокат в Риме (где он, по собственному признанию, испил чашу радостей до дна), пишет «Предписание против еретиков» - и вскоре после)того на последние два десятилетия сам становится «ерети ком», монтанистом и острейшим на язык главой собственный партии тертуллианистов. В своем же «Praescripcio» насмешливый и остроумный, владеющий всем регистром риторики тунисец еще «доказывает», что католическое учение изначально и потому истинно, каждая же ересь - новшество, «еретик» не христианин, его вера, напротив, заблуждение, без достоинства, авторитета, воспитания (Позднее полемист по темпераменту с той же остроумно-яростной речистостью клеймит католиков, чьи институциональные церковные понятия он же выработал, чье учение о грехе и милости, крещении и покаянии, чью христологию и догмат триединства он подготовил, - само понятие триединства идет от него). Правда, еще церковнопослушный, даже названный основателем католицизма, он настойчиво предупреждает любой спор с «ересью». Он не принесет ничего кроме «расстройства желудка или мозга». Он категорически отрицает даже сочинения «еретиков». Они бросают «святое собакам, а жемчуг, пусть не настоящий, свиньям». Сами они «извращенные умы», «фальсификаторы истины», «хищные волки» Тертуллиан «знает только борьбу, противник должен быть повержен» (Кеттинг).

В это самое время Ипполит, первый антиепископ Рима, обрабатывает в своем «Refutatio»¹ 32 ереси, из них 20 - гностических. Изо всех ересиологов предконстантиновского времени он сообщает по большей части о гностиках и - никакого собственного знания о них. Он использует эти «ереси» лишь для того, чтобы пристреливаться к своему собственному противнику, римскому епископу Каллисту и «ереси» «каллистианства».

¹ опровержение (лат)

По Ипполиту, который однажды высказался, что хотел бы избежать видимости страсти к ругани, многие «еретики» опять же не что иное как «мошенники, полные глупости», «наглые невежды», специалисты по «колдовству и заклинаниям, любовным напиткам и способам совращения» «Симон истолковывает закон Моисея как бессмысленный и злонамеренный» Наасены образуют «очаг несчастья для всех» Енкратиты «есть и остаются раздутыми». Ператские секты «абсурдны», «глуповаты» Монтанисты «увлекаются женщинами»; их «многочисленные глупые книги» «невыносимы и гроша ломаного не стоят» Докеты представляют «путанную ненаучную ересь». И даже самоотверженный, этически высокочтимый Маркион всего лишь «плагиатор», «упрямый спорщик», «еще более помешанный», чем другие, еще «большего бесстыдства»,.

его «школа полна абсурда и собачьей жизни», «безбожная ересь» «Маркион или одна из его собак», пишет антиепископ, святой и патрон лошадей Ипполит и утверждает наконец, «что лабиринт ересей» надо «разрушать не насилием», а «силой правды».

Беспощадную борьбу против инаковерующих ведет около середины III столетия и св. епископ Киприан, творец нацистского лозунга «дьявол - отец евреев» (стр. 111) и уже типичный надменный представитель своего цеха. Ведь он уже требует, чтобы перед епископом «вставали, как когда-то перед языческими идолами», - хотя Христос в Евангелии от Иоанна говорит «Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу?.».

Для Киприана его христианские противники, подобно евреям и язычникам, тоже одержимы дьяволом, «ежедневно неистовыми голосами» они «все» доказывают «свое ядовитое безумие». В то время как каждое католическое послание «дышит кроткой невинностью», разглагольствования предателей веры и борцов с католической церковью», «бесстыдных приверженцев еретического разложения» изобилуют «какими-то лающими бранью и оскорблениями», сами они погрязли в «разгорающемся и все больше вырождающемся разладе», «в разбое и преступлениях».

Киприан упорно настаивает примерно в 69 посланиях на том, что «еретик» был «врагом мира нашего Господа» «что еретик так же как

отпавший все вместе лишены Святого духа», «что вине и наказанию подвергаются все, кто объединился в гнусной дерзости с отпавшими против предстоятелей и епископов», что они «все без исключения наказаны», что они «потеряли всякую надежду», все «низвергнуты в величайшую пропасть», что каждый этот дьявол «идет к гибели». С«еретиками», доказывает святой ссылками на часто эксплуатируемый Ветхий Завет, ни в коем случае нельзя «есть хлеб и пить воду», никогда нельзя «делить земную пищу и мирское питие», не говоря уж о «приносящей исцеление воде крещения и небесной милости». И Новым Заветом донимает он «еретика нужно избегать, как «обращенных, самих себя приговоривших грешников».

Епископ Киприан не терпит никаких контактов с инакомыслящими христианами «Разделение распространяется на все сферы жизни» (Жирард) Для Киприана, который непрестанно твердит о «настоящих хитростях еретиков» (Кирхнер), католическая церковь все, а все другое в основе ничто. Он славит церковь как запечатанный источник, как запертый сад, как полноводный рай, как «мать» снова и снова, от которой правоверные хотят отторгнуть лишь «упрямый сектантский дух и еретические искушения», правоверные, которые кажутся то «спутанными и блуждающими овцами», то «покрытыми славою, бравыми воинами», «военным лагерем Христа», во всяком случае, людьми, которым он обещал возвышение к небесному блаженству, и на вечные времена показ мук их преследователей. Но каждый, кто не в церкви, должен умереть от жажды, так как он стоит (почти непрерывно повторяющееся слово) «снаружи» (foris) ужасное место, где все кажется пустым, фальшивым, и тот, кто стоит «снаружи» почти что мертв «Снаружи» отклоняется «свет мраком, вера неверием, надежда отчаяньем, разум безумием, бессмертие смертью, любовь ненавистью, правда ложью, Христос Антихристом» «Снаружи» бедствует и гибнет каждый, «снаружи» все без исключения не крещены, просто политы водой, запачканы, - не лучше язычников Киприан не имеет ничего общего с «еретиками», схизматиками, среди которых он совершенно не распознает ни Бога, ни Христа, Святого Духа, ни веры, ни церкви Все они враги для него - alieni, profani, haeretici, schismatici, aduersarii, blasphemantes, mimici, hostes, rebelles, короче, все вместе они антихристы.

Но это остается обычной тональностью в межконфессиональных отношениях. В то время как собственная церковь оценивается как «лазарет», «полноводный рай», учение противника - «бессмысленное, путанное», «бесстыдная ложь», «колдовство», «болезнь», «глупость», «грязь», «чума», «блеяние», «дикий вой» и «тявканье», «сновидение и бабьи сплетни», «величайшее безбожие» Христианские конкуренты постоянно «самодовольны», «ослеплены», «мнят себя выше других», они - «атеисты», «дураки», «лжепророки», «первенцы сатаны», «рупор дьявола», «звери в человеческом облике», «выплевывающий яд дракон», «сумасшедший» (здесь, однако попутно свершается даже заклинание против них) «Еретики» всегда также нравственно подозрительны, они опустившиеся, «кутилы», «обожающие» свою «утробу и чувствующие исключительно плотски», думающие только «об удовлетворении своего желудка и более глубоко расположенных органов». Они предаются «разврату бесстыдным образом», они как козлы, которых привлекает много коз, как кони, ржущие вслед кобылам, как страстно хрюкающие свиньи. Согласно католику Иринею, гностик Марк с помощью «любовного зелья и волшебства» делает близких послушными, чтобы «опозорить их тело». Согласно монтанисту Тертуллиану, католики пьют и совокупляются во время своих празднеств причастия. Католик Кирилл ославливает монтанистов как убийц и пожирателей детей Христане между собой. При этом даже Августин призывал. «Не думайте, однако, что ересь могла возникнуть из-за пары маленьких заблудших душ. Ересь порождали лишь великие люди». Правда, он сам тоже всю жизнь преследовал ее. И уже с помощью «мирских рук».

«Если бы существовало время, - утверждает католик Антвейлер, - которое можно было бы восславить за деловитость, то это было бы время отцов церкви». И добавляет к сему. «И здесь думается прежде всего о четвертом столетии».

«БОГ МИРА» И «СЫНОВЬЯ ДЬЯВОЛА» В IV-м СТОЛЕТИИ (ПАХОМИЙ, ЕПИФАНИЙ, ВАСИЛИЙ, ЕВСЕВИЙ, ИОАНН ХРИЗОСТОМ, ЕФРЕМ, ИЛАРИЙ)

В IV столетии, однако, когда последовали все новые расколы, когда секты, схизмы, ереси проявляли все большее самосознание, самостоятельность, антиеретические вопли становились все резче, агрессивнее, борьба против всего некатолического все больше обосновывается и юридически, дело доходит прямо-таки до патологической агитации и действиям, к форменному «заболеванию» (Кафан).