Криминальная история России. 1993-1995. Сильвестр. Отари. Мансур
Шрифт:
Тогда мы еще не знали, что Мансур подготовил всем очередной сюрприз. Встретиться в офисе на следующий день договорились в одиннадцать. Ребята собрались. Из оружия решили взять пару автоматов и пару пистолетов – на всякий случай. В основном для того, чтобы просто устрашить – так объяснял Мансур.
– Мы стрелять не будем, – говорил он, – а просто покажем наши «плетки», чтобы они знали, что мы люди серьезные и имеем серьезные намерения.
Все кивнули в знак согласия.
Затем Мансур закрылся в кабинете, сославшись на то, что ему нужно позвонить
Ехать решили на двух машинах. В «Мерседесе», который Мансур недавно отобрал у одного бизнесмена за долги, ехали я и шеф, спрятавший под сиденье автомат. А в синем «БМВ» ехали Душман с двумя боевиками.
Когда до обменного пункта нам оставалось метров двести, Мансур спросил:
– А сколько времени? Я часы забыл.
– Без десяти двенадцать.
– Рано еще. Тормозни здесь, постоим, покурим, – сказал Сергей и достал из пачки заранее приготовленный «косяк». Поднеся к нему спичку, он закурил. Значит, он уже «на деле» начал курить «дурь»? По запаху я понял, что Мансур курит именно анашу. Я приоткрыл окно.
Серега сидел совершенно обалдевший. Я даже вспомнил фильм, который недавно смотрел по видику, – «Лицо со шрамом», где Аль Пачино играл мафиози, в конце чересчур увлекшегося наркотой.
Наконец Мансур произнес:
– Трогай, Данька! – и махнул рукой вперед.
Я нажал на газ. Не успели мы подъехать к обменному пункту, раздалась оглушающая автоматная очередь. Я обернулся и увидел страшную картину: из открытого окна «Мерседеса» Мансур вел бесперебойную стрельбу по обменному пункту – причем именно того бизнесмена, который обратился к нам за помощью! Я попытался кричать ему:
– Сережа, ты все перепутал! Это не тот «обменник»!
Но Мансур, не слушая меня, продолжал опустошать автоматный рожок.
Вторая машина, которая следовала за нами, остановилась. Из нее никто не стрелял. Через зеркало я видел, что из окошек высунулись удивленные лица ребят. Все смотрели на наш «мерс». Я видел, как со стороны другого обменного пункта бежал к нам коммерсант и махал изо всей силы руками.
– Сергей Маратович, – кричал он, – вы все перепутали! Это же я! Я свой, свой!
Но Мансур не переставал стрелять. Ни одна пуля, слава богу, никого не задела, никто не пострадал, только разбились витрина и надпись, которая красовалась над входом.
Наконец Мансур опустил автомат и сплюнул довольно:
– Данька, трогай на полной скорости! Уходим! Менты на хвосте!
Я резко рванул вперед. Конечно, никаких ментов не было – наверное, они еще не успели подъехать.
Потом, когда мы вернулись в офис и спрятали оружие, Серега, смеясь, спросил:
– Ну что, здорово я их наказал?
Никто не решился объяснить ему, что он перепутал обменный пункт...
Убийство
Шло время. Мансур продолжал употреблять наркотики. Он увеличил свою дозу крэка – жуткого синтетического вещества и теперь иногда находился в такой прострации, что не отдавал себе отчета в своих действиях и попросту ничего не понимал. Время от времени, когда Сергей приходил в себя, он продолжал ругаться с Завадским – либо по телефону, либо при личных встречах в ресторанах.
Я понимал, что причиной их ссор были финансовые неудачи в тех делах, на которые его подбил Завадский. Мансур обвинял своего недавнего покровителя и учителя во всех провалах. В то же время, когда Мансур выходил из наркотического опьянения, он становился немного мягче, иногда говорил:
– Надо бы с Батей помириться. Не по-людски это все...
В один из таких дней, – а было это 6 октября 1994 года, это число я запомнил надолго, – Мансур сказал Татьяне, чтобы она позвонила на квартиру Завадского и пригласила его в гости. Мы находились с ребятами в квартире, когда она набрала номер. Вскоре я услышал, как Татьяна договаривается с любовницей Бати, Галей Багровой, о встрече здесь вечером, в семь часов.
Мансур приказал накрыть на стол. Его сервировкой и приготовлением пищи стал теперь заниматься Андрей-Душман. Не знаю почему, но Мансур старался приблизить его к себе.
Около семи часов уже приехал Батя со своей подругой. Настроение у них было хорошее. Все сели за стол. Слово за слово – перешли к обсуждению деловых вопросов. И снова возник финансовый спор. Теперь разговор шел на повышенных тонах.
Татьяна укоризненно посмотрела на Мансура и сказала:
– Сережа, ты бы шел в другую комнату с Ленчиком разбираться! Дай нам с Галей поговорить.
Мансур молча встал и кивнул Завадскому, чтобы тот прошел с ним. Они скрылись за дверью.
Мы с ребятами продолжали сидеть и смотреть какой-то боевик по видику. Время от времени из соседней комнаты доносились крики о пятидесяти тысячах долларов, о каких-то финансовых ошибках... Неожиданно дверь открылась, и мы увидели, как на пороге появился разъяренный Завадский. Бросив взгляд на нас, он повернулся к Мансуру и стал громко говорить:
– А вообще, Серега, уже молва среди братвы пошла, что ты – стукачок у ментов!
– Ты что, Батя, о чем ты говоришь?
– Да все о том же! Мне совершенно непонятно, как это ты садишься и тут же легко выходишь! И потом, тут идет другая непонятка по поводу встречи в Бутырке. Ведь ты о ней знал!
– Да мало ли что я знал! О ней знали многие, по всей Москве базар шел. Да это ты хочешь на меня косяк по поводу Бутырки повесить!
– Нет, – покачал головой Завадский, – не только я. Так воры говорят. И вообще, многие серьезные люди считают, что ты ментам стучишь. – Батя специально повысил голос и опять посмотрел на нас.