Криминальная мистика
Шрифт:
— Послушайте, но тогда получается, — отходя со Львом в сторонку, вполголоса сказал Аврамиди, — на меня открылась охота, меня хотят убрать. Что же теперь делать? Постоянно ждать мины в машине или пули киллера в затылок у ворот собственного дома?
— Я думаю, не все так фатально, как может показаться на первый взгляд, — ободряюще улыбнулся Гуров. — Бандиты тоже не всемогущи. А чтобы подобное не повторилось в дальнейшем, самый лучший выход — нейтрализовать ваших недоброжелателей. Как считаете, кто мог быть заинтересован в вашем устранении?
Аристотель нахмурился и опустил голову. Было заметно,
— Я знаю, кто это… Но если я его назову — мне конец. Да и всей моей семье.
— Можете говорить совершенно спокойно — вы не будете упомянуты нигде и никогда. Я вам это гарантирую, — с твердой уверенностью пообещал Лев.
— Хорошо! Только это — строго между нами! — оглядевшись, кивнул Аврамиди. — Это некий Реваз Фазильбеков. Мы ему ежемесячно платим огромную дань. Но ему и этого мало. Он уже полгода просовывает сюда своего человека — некоего Свинюгина Альберта. В местной власти есть люди, которые меня поддерживают, поэтому ему пока это не удалось. Как видно, Фазильбеков решил меня уничтожить физически, чтобы «расчистить место», и Свинюгин все же стал руководителем ипподрома. Знаете, я всю жизнь работаю в коневодстве, уже лет десять руковожу ипподромом, и нам с коллективом пока удается удержаться на плаву, даже несмотря на наглый грабеж. Но если на мое место встанет профан, умеющий лишь воровать и распродавать украденное, ипподрому конец. Считайте, полсотни человек останутся без работы. Не говоря уже о том, что столица потеряет один из объектов конного спорта.
— Не волнуйтесь, мы этого не допустим! Кстати, вы не располагаете информацией, кто и за что мог убить известных всем Бакалавра, Хрысанина и Любавского?
Вздохнув, Аристотель махнул рукой — мол, погибать, так с музыкой!
— Знаю об этом на уровне слухов. Но Бакалавра застрелил некий Бройлер. А за что… Бакалавр работал их «хомячком» — получая выигрыш с подтасованного тотализатора, он должен был отдавать все деньги, сами понимаете кому…
— Главарю банды «Звезда истины», — усмехнулся Гуров.
— Вы знаете и это? — удивился Аврамиди и уже гораздо более уверенно продолжил: — Так вот, таких «хомячков» у Фазильбекова на каждом ипподроме не менее десятка. Исправно отдававший выигрыши «хомячок» Бакалавр надумал увеличить свое «жалованье» и начал выкраивать себе немалые суммы. Его хозяева это заметили, сосчитали, сколько он должен вернуть, и «поставили на счетчик». Сумма получилась огромная. Не подумав, что рискует головой, Бакалавр решил припугнуть тем, что заявит в полицию, и его тут же убрали.
— А Хрысанин и Любавский им чем не угодили?
— Причина все та же — деньги. Хрысанин постоянно бузил и требовал снизить «дань», поскольку их ипподром уже начал входить «в штопор» банкротства. Итог — ДТП со смертельным исходом. Любавский же никогда не соглашался на «заказные» бега. Он всегда в них участвовал честно, не желая обманывать своих поклонников. А бандиты непокорных не терпят. Кто убрал этих двоих — я не знаю, но уверен, что в любом случае это дело рук фазильбековских «шестерок».
Задав
После разговора с Емельяновым Лев отправился в СИЗО. Основная часть сегодняшней операции предполагалась ближе к вечеру, и пока нужно было кое-что доработать, чтобы она прошла без малейших сбоев и осложнений. Когда в комнату для проведения допросов конвойные привели Багджу, тот выглядел куда более безрадостным и понурым, нежели сразу после задержания.
— Ну, что, адвокат был? — спросил Гуров невозмутимым тоном, словно беседовал не с задержанным бандитом, а с обычным человеком, встреченным где-нибудь на улице.
— Был… — озирая стены и потолок, выдавил Бройлер.
— Значит, все формальности соблюдены. Отлично! — улыбнулся Лев. — Так, что там вчера мы говорили про гибель Бакалавра, Хрысанина и Любавского? Кто их убил?
— Я же сказал — не знаю… — уже не столь категорично объявил тот.
— Понятно… Облегчить свою участь желания нет, — констатировал Гуров. — Пистолет сейчас на экспертизе, и, мне думается, специалисты уже установили, кто и где из него стрелял. Установят и то, кого поразили пули, выпущенные из этого ствола. Могу добавить, что сегодня мне представится возможность поговорить с кем-то еще из вашей «Звезды истины», поэтому завтра нам встречаться нужды уже не будет. Дорога ложка к обеду! Кто не успел, тот опоздал. Тогда уже никаких явок с повинной, никаких «чистосердечных», никаких «особых порядков» рассмотрения дела. Все пройдет по максимуму — и суд, и назначение срока. Кстати, что ж этот ваш Великий Наставник, ворочая громадными деньжищами, кутить ездит в такие отстойные забегаловки наподобие «Букета незабудок»? Туда даже не все бомжи рискуют соваться, а он там пиры устраивает… Смехота!
— В каком еще «Букете»? — зло скривился Бройлер. — Его любимый ресторан — «Гюлистан», с настоящей восточной кухней, а не с этими вашими вонючими щами. Там… — Что-то внезапно поняв, он вдруг осекся и с досадливым мычанием схватился руками за голову.
— Ну, щи — штука тоже относительная. Это уж — как и из чего сваришь… — рассмеялся Лев. — Я тоже не приверженец вонючей шаурмы из собачатины. Ну, ладно… Как говорится, коль нет желания идти на откровенность, будем прощаться.
Полчаса спустя в шикарно отделанном на восточный манер ресторане появился представительный гражданин, представившийся как частный предприниматель Артур Озолиньс, который пожелал обсудить с менеджментом некоторые деловые вопросы. Вышедший к нему администратор поинтересовался, что именно интересует гостя их заведения.