Криминальное наследство
Шрифт:
— Неужели это написано у меня на лице? Кстати, лучше тоже просто Володя.
— Не совсем на лице! — простодушно пояснил Азаров. — Но вас, столичных, на фоне нашей провинциальной толпы просто нельзя не вычислить… И одеты своеобразно, и держитесь… тоже своеобразно.
Ни в своем далеко не новом пальто, слегка распахнутом, несмотря на встретивший на перроне холод, ни в манере держаться сам Яковлев ничего сугубо московского не находил. Но, может, со стороны виднее?
Заметив его несколько недоуменный взгляд, следователь расхохотался так заразительно, что и Володя невольно улыбнулся: парень, в отличие от здешних запахов, начинал ему нравиться.
— Ну вот вам одна-единственная
Яковлев кивнул.
— Однако при этом пальто не застегнули и шарф вокруг горла тоже не обернули! Потому что у вас в подсознании застряло чисто московское соображение: мол, подумаешь, до метро добегу, а там в любую погоду тепло! Хотя прекрасно знаете, что никаким метро у нас не пахнет, дай-то бог, чтобы раз в полчаса автобус подошел!
— Вообще-то, — рассмеялся вслед за Азаровым Володя, — в подсознании у меня наверняка крутилась другая мысль: что меня встретят с машиной. Не угадал?
— Угадали, конечно! Но все равно прав я, а не вы!
За то время пока обсуждалось подсознание москвичей, с точки зрения следователя существенно отличавшееся от подсознания остальных россиян, мужчины успели, пройдя сквозь полутемный, давно не мытый вестибюль вокзала насквозь, добраться до той самой машины, о которой шла речь. Это оказалась «Волга» довольно старой модели, традиционно черного цвета. Судя по отсутствию водителя, за рулем был сам Дмитрий Иванович.
— Не шестисотый «мерс», конечно, но бегает вполне прилично. — Он распахнул перед гостем дверцу переднего пассажирского сиденья и терпеливо пережидал, пока Володя оглядывался. Правда, много времени на то, чтобы убедиться, что привокзальная площадь выглядит не менее уныло, чем вокзал, и окружена в основном панельными пятиэтажками вперемешку с деревянными домами, вновь живо напомнившими Яковлеву раннее детство, ему не потребовалось. — Ну поехали… — Азаров завел движок, охотно отозвавшийся с первого поворота ключа, несмотря на ощутимо морозную погоду. — Ничего, если поживете это время у меня? Гостиница у нас, конечно, не одна, а целых четыре, но в лучшей из них пару дней назад лопнули трубы… Как всегда, зима на российские просторы заявилась неожиданно, сами понимаете!
— А в тех, что похуже, что, отсутствие мест? — усмехнулся Володя, которому вовсе не хотелось, несмотря на то что приветливый представитель прокуратуры вызывал у него симпатию, жить под его присмотром.
— Так «похуже» означает вовсе не то, что вы, вероятно, подумали: это не три звездочки по сравнению с пятью…
— Ничего страшного, — твердо произнес Яковлев. — Это я только с виду столичная штучка, а на самом деле — вполне выносливый и морозоустойчивый мужик.
— Ну как хотите, — вздохнул Азаров, — но потом не жалуйтесь, что, например, еда в ресторане рассчитана скорее на зверей, чем на людей… И в любом случае вначале все равно заедем ко мне — пообедать с дороги, а то мама обидится смертельно, она стряпню специально в честь вашего приезда затеяла.
— Согласен, — улыбнулся Володя. — Мам обижать вообще негоже… Поехали!
11
Белокурый, широкоплечий Николай Щербаков, появившийся в особняке Суриных, как и обещал Турецкий, ровно через полтора часа после звонка в «Глорию», понравился Ларисе с первого взгляда. Располагал он к себе прежде всего ощущением какой-то особой надежности, исходившей от него столь отчетливо, что она даже почувствовала, как ею овладевает нечто вроде давно позабытого спокойствия. К тому же и позеленевшее от злости лицо Нины доставило Ларисе нечто вроде
Убедившись, что ее новый охранник приступил к своим обязанностям, расположившись в маленькой, смежной со спальней хозяйки дома гостиной, Лариса удалилась к себе, впервые за эти дни не заперев дверь изнутри. Одиночество, в котором она проводила большую часть времени, Сурину само по себе совсем не угнетало: она с детства была довольно замкнутой девочкой и до появления Веры, пожалуй, никого не могла всерьез назвать своей подругой… Как доказала вскоре жизнь, лучше бы и в этом случае Лариса проявила последовательность!
Привычно заглянув за «денежное» дерево и нашарив свою фляжку, женщина задумчиво присела на кровать, но пить на этот раз не стала: рассеянно протянув руку к тумбочке, она взяла большой, обтянутый розовым атласом альбом и наугад открыла его. Прямо на нее с большого цветного снимка смотрели два смеющихся женских лица — девушки, почти полностью обнаженные, в одинаковых белых кружевных полупрозрачных плавочках и чисто условных бюстье, стояли в обнимку на фоне чего-то бархатно-синего: веселые, счастливые, совсем юные… Смоляные кудри одной перепутались с белокурыми локонами второй… Она сама, такая еще глупая и наивная, и Вера. Пять лет назад… Господи, неужели уже пять?
А ведь она, Лариса, тогда была действительно по-настоящему счастлива! Каких-то несколько недель… всего несколько недель абсолютно счастлива: не слишком ли это мало — несколько недель из целых двадцати пяти лет жизни?
Во-первых, Женя ее не обманул: усилия толстопузого редактора молодежки, если он их предпринимал, пропали всуе, в Москву она в качестве региональной королевы красоты поехала-таки, и Лопухин поехал вместе с ней.
Во-вторых, разглядев как следует своих соперниц на первом же общем сборище, Лариса моментально успокоилась: куда им всем было до нее! О том, что места могут быть распределены заранее по причинам, ее пониманию тогда не доступным, она и понятия не имела. А ознакомила ее с этим обстоятельством как раз Вера… Да, она первая подошла к ней после собеседования, проводил которое с каждой из девушек председатель жюри… Или кто он там был? Она так до конца и не разобралась, словом, главный организатор или главный на побегушках. Да и какое это имело значение? В своей победе Лариса не сомневалась. Между прочим, в отличие от Веры. Успевшая уже во второй раз завоевать титул «Краса Кубани» и один раз проиграть титул «Мисс Россия», она была на два года старше Ларисы и куда опытнее ее.
Как выяснилось, Вера, прошедшая собеседование раньше, специально дожидалась Ларису в приемной офиса, где оно и проходило. Куда более контактная, чем Дроздова, Вера сама подошла к ней и, представившись, с ходу ошарашила девушку:
— И как тебе этот лошадиный табун? — Она кивнула на сгрудившихся в дальнем углу претенденток. — Жаль, конечно, но лично я на победу не рассчитываю! И тебе не рекомендую.
— Это еще почему? — немедленно ощерилась Лариса и пристально посмотрела на бесцеремонную девицу.
Насчет «лошадиного табуна» она была согласна целиком и полностью. Но только не насчет себя! Да и «Краса Кубани», представившаяся Верой Беляевой, была вполне даже ничего себе… Возможно, немного крупновата, но талия при груди не менее пятого размера тонкая, ноги длинные, черты лица довольно приятные: очень украшал девушку слегка вздернутый небольшой носик и, конечно, глаза — настолько темно-серые, что издали казались черными. Пожалуй, чуть ли не единственная среди этих грымз способная с ней конкурировать.