Криминальные прогулки

Незнанский Фридрих Евсеевич

Павел Тимофеевич предложил чай, но Турецкий отказался:

– Да что вы! Некогда!

Впрочем, на некоторое время он все-таки задержался у Никитина: они поговорили о Садчикове и наметили кое-какие действия.

Когда все было решено, радушный Никитин еще раз попытался напоить «важняка» чаем, но тот снова отмахнулся:

– Нет! Я уже бегу!

И поехал в прокуратуру, где ему еще в первый день приезда выделили отдельный кабинет.

Андрей Петрович долго не мог решиться снять трубку и позвонить в «Меркурий». Он ходил вокруг журнального столика, на котором стоял телефон, и неотрывно смотрел на

него, борясь с собственной трусостью и проигрывая ей. Не вчистую, правда, но по очкам. Никак не мог Андрей Петрович найти в себе силы для последнего усилия. Казалось, еще совсем чуть-чуть – и выдохнет он с шумом, и шагнет-таки к аппарату, и снимет трубку, и наберет номер. Ан нет! Не так-то все просто… Руки Андрея Петровича были сцеплены за спиной, да так сильно, что даже кончики пальцев под ногтями побелели. Это чтобы ненароком не расцепились они и не схватились за телефон. Хотя ему так хотелось, чтобы они за него схватились! Так хотелось! Как он умолял свои руки: «Ну давайте же – отпускайте друг друга! Ну отпускайте же! Отпускайте!» И тут же еще сильнее сжимал их: «Я вам отпущу!» Вот мечтал просто Андрей Петрович снять трубку и набрать номер, но не мог! Не мог!

Оно и понятно. Хоть вице-премьеров у нас и много, а все же их дочек не каждый день убивать приходится. Нерешительность Андрея Петровича была вполне объяснима.

Впрочем, долго так продолжаться не могло.

«Будь ты мужчиной!» – сказал себе Андрей Петрович и наконец расцепил руки.

Однако теперь они стали дрожать. Будто со страшенного похмелья – так что и в окошко пивного ларька купюрой не попадешь, а не то что в маленькую кнопочку телефона – пальцем.

«Да что же делать-то?» – вздохнул Андрей Петрович.

Он сел в кресло и попробовал успокоиться. Закрыл глаза, представил себе заливной луг, порхающих над ним бабочек и вдали – косаря. Стоя спиной к Садчикову, косарь валил сочную траву.

«Вот и славно… – подумал Андрей Петрович, переводя дух. – Посижу так чуть-чуть, дрожь и пройдет».

Он уже давно занимался аутотренингом, и, надо сказать, весьма в нем преуспел.

«Мне хорошо и спокойно… – убеждал себя Андрей Петрович. – Мне приятен вид этого луга, этих бабочек и этого трудолюбивого крестьянина с косой…»

И тут трудолюбивый крестьянин обернулся.

«Ой!» – вскрикнул про себя Садчиков.

Трудолюбивый крестьянин оказался Вячеславом Витальевичем Семеновым. Он поднял над собой косу, потряс ею и сказал: «Я-то, если что, от ответственности откошу, а вот ты – вряд ли!» После чего мэр довольно засмеялся и вернулся к своей косьбе – только «вжжих!», «вжжих!» долетало издали.

Садчиков тут же открыл глаза и вытер со лба пот. Ну вот как тут успокоишься?!

Он встал с кресла и подошел к журнальному столику.

«Ну давай!» – приказал он себе.

Ценой нечеловеческого усилия его рука медленно двинулась к телефону. Скоро до трубки осталось двадцать сантиметров, десять, пять… В тишине слегка подрагивали на сквозняке тоненькие бамбуковые нити… Три сантиметра, два, один…

И вдруг телефон зазвонил. Зазвонил неожиданно резко и громко.

Андрей Петрович как ошпаренный отдернул руку и даже отскочил чуть в сторону, но, опомнившись, снова шагнул к столику.

«Тьфу ты… – подумал он. – Так и заикой стать можно…»

Телефон же все трезвонил.

Садчиков

кашлянул и снял трубку:

– Слушаю.

– Здравствуйте, Андрей Петрович, – раздалось на другом конце. – С вами говорит старший следователь по особо важным делам Турецкий.

Садчиков опешил:

– Чем могу служить?

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Не заглянете ко мне в прокуратуру?

Андрей Петрович попытался было прояснить ситуацию:

– А в чем, собственно…

– Все узнаете на месте, – сухо перебил Турецкий.

– Ну хорошо… – пробормотал Садчиков. – Когда мне надо у вас быть?

– Чем раньше, тем лучше. Если вас не затруднит, то можете наведаться ко мне прямо сейчас. Вам ведь недалеко?

Дом Садчикова находился прямо напротив здания прокуратуры – в минуте ходьбы.

– Ладно… – пожал плечами Андрей Петрович. – Я скоро буду…

Турецкий назвал ему номер кабинета, после чего в динамике послышались короткие гудки.

– Ну и дела-а… – протянул Садчиков и тоже положил трубку.

Он снова сел в кресло, но на этот раз не развалился в нем барином, а пристроился на краешке, настороженный, как птичка, готовая вспорхнуть от любого резкого звука.

Его рябая щека нервно подрагивала, а глаза бегали с предмета на предмет, но не с целью отыскать что-либо в комнате, а просто отражая лихорадочную работу мозга.

Два вопроса мучили сейчас Андрея Петровича. Первый: зачем его вызывают в прокуратуру? Второй: отдавать ли ему теперь распоряжение относительно дочки вице-премьера?

Ведь если его вызывают из-за Корнева, то…

Садчиков не додумал эту мысль. У него помутилось в глазах. Сколько ни готовил он себя в последнее время к такому повороту событий, сколько ни прокручивал варианты возможной защиты, но если Корнева поймают, все равно… Это ж кошмар! Катастрофа!

И все– таки надо было что-то решать.

Андрей Петрович тряхнул головой и попытался сосредоточиться.

Значит, так.

Насчет дочки вице-премьера он пока никаких распоряжений отдавать не будет. Подождет, что скажет ему этот Турецкий… А то вот так поторопишься, а потом себе дороже выйдет. Ведь как ни крути, а сам-то он – Андрей Петрович Садчиков – никого не убивал! И если Корнева поймают или, допустим, уже поймали (тут Андрей Петрович судорожно сглотнул пересохшим горлом), то и это не так страшно… Он же сумасшедший, кто ж ему поверит! Садчиков тогда такой визг поднимет, что тут, мол, имеет место быть чистейшей воды поклеп, навет и козни политических противников! Да, впрочем, что об этом говорить – об этом уже тысячу раз говорено-переговорено между Андреем Петровичем и мэром. Для того они, в конце концов, и втягивали в свое дело пациента психдиспансера!

Впрочем, Корнева еще не поймали. У Садчикова были в милиции верные люди – они бы сообщили. А раз молчат – значит, не нашел еще «важняк» Турецкий ни Витю Мак Дака, ни Дроздову эту, будь она трижды проклята, из-за нее ведь, падлы, все под откос и пошло…

Поэтому для Садчикова сейчас главное – не наделать глупостей.

«Итак, – решил Андрей Петрович, – я знать ничего не знаю и ведать не ведаю. И по поводу дочки вице-премьера тоже пока никакой суеты не поднимаю. Ну ее, эту дочку… Вдруг именно на ней я и погорю? Осторожность сейчас важна… Осторожность…»