Криминальные сенсации (Часть 2)
Шрифт:
— Нет, господин комиссар, не потому, что пришел Польмальчик… Розмари ждала какого-то другого гостя. Она даже Польмальчику сказала, что у нее мало времени.
— Вы не знаете, кто был этот другой гость, которого она ждала?
— Нет. Очевидно, один из обычных посетителей. Он позвонил в два часа, и я слышала, как она сказала: "…но не больше чем на час".
— У нее было что-то еще намечено?
— Понятия не имею.
— Итак, вы ушли в три часа.
— Да.
— И со вторника больше здесь не были?
— Не
— Но ведь вы сказали, что почти каждый день сюда приходили?
Эрна Крюгер покопалась в хозяйственной сумке и извлекла оттуда два свертка в папиросной бумаге. Осторожно развернув их, она положила на стол букет из трех гвоздик и поставила круглую вазу из дымчатого стекла. И только после этого рассказала о ссоре из-за разбитой вазы и своем внезапном увольнении.
— Она всегда так делала, когда злилась. Но на этот раз мне было очень обидно, поэтому на следующий день я не пришла. Я даже собиралась подыскать новое место, но потом мне стало жаль этого. Вот я и купила вазу и цветы.
— Чтобы помириться?
— Ну да, что-то вроде этого.
— И пришли сюда сегодня вечером?
— Да, в пять часов.
Мёршель поднялся и несколько раз прошелся по кухне. Когда он остановился, в его руках была фотография в сафьяновой рамке.
— Вы знаете этого человека, фрау Крюгер?
Домработница лишь мельком глянула на снимок:
— Это барон.
— Какой барон? Его фамилия?
Эрна Крюгер пожала плечами:
— Этого я вам не могу сказать. Она звала его просто бароном. Какой-то богатый фабрикант из Эссена. Больше я ничего не знаю. Рози хвалилась, будто он самый богатый человек в Европе.
— Она давно была с ним знакома?
— Когда я начала вести хозяйство Рози, он уже к ней ходил.
— И вы никогда не слышали его фамилии?
— Меня это особенно не интересовало. Здесь бывает столько людей, что и захочешь — не запомнишь всех по фамилиям.
Обер-комиссар несколько мгновений пытливо всматривался в ее лицо, как будто хотел прочитать на нем, правду ли она ему говорила. Затем показал ей остальные конфискованные фотографии:
— А этих людей вы знаете?
— В общем, видела, но фамилий не знаю.
— Они тоже числятся среди друзей фройляйн Нитрибитт?
— Иначе зачем ей было бы хранить их фотографии.
Мёршель, как игральные карты, собрал со стола фотографии и спрятал в карман. Казалось, на этом он собирался закончить беседу. Эрна Крюгер тоже поднялась и взяла со стола гвоздики и вазу:
— Да… по-моему, все, что могла, я уже вам рассказала.
— Одну минутку, фрау Крюгер. Я хочу обратить ваше внимание на то, что все, о чем мы здесь с вами говорили, должно остаться между нами. В противном случае вы можете помешать следствию и невольно оказать содействие преступнику.
Хотя обер-комиссар старался придать своим словам особую значимость, они, похоже, не произвели на женщину должного впечатления. Она лишь равнодушно, без малейших
— Да с кем мне об этом говорить? Кого это интересует, кроме полиции? — Она упаковала вазу и завявшие уже гвоздики обратно в сумку: — Я могу идти, господин комиссар?
Неожиданно для нее Мёршель отрицательно покачал головой:
— К сожалению, нет, фрау Крюгер. Я вынужден вас попросить поехать со мной в управление.
— Сейчас? Но ведь мне еще надо сделать покупки. В управление я могу прийти и завтра утром. — Эрна Крюгер явно разозлилась. — Я ведь ничего нового вам сказать не могу, только то, что вы уже и так знаете.
Она направилась к двери, как будто считала вопрос о приглашении в управление закрытым.
Обер-комиссар удержал ее за руку:
— Подождите, фрау Крюгер. Я уверен, что вы, если захотите, можете рассказать гораздо больше.
— Что это значит? Вы думаете, я вас обманываю?
— По крайней мере, вы мне не сказали правды по поводу того, почему Нитрибитт вас выставила. Разбитая ваза, как мне кажется, не может быть причиной для этого.
— Вы просто не знаете Рози. Она из-за каждого пустяка грозила увольнением. Я к этому уже привыкла.
— Если вы к этому привыкли, почему же тогда не пришли к ней на следующий день?
Эрна Крюгер с подозрением посмотрела на полицейского и сделала несколько шагов назад в кухню. Она решительно поставила на стол сумку и, переведя дух, разразилась гневной тирадой:
— Ага, так вот оно что! Теперь вы хотите состряпать на меня дело, будто я подралась с Рози…
Мёршель, который оставался стоять у двери, снова плотно закрыл ее:
— Я хочу узнать у вас только одно: почему вы не пришли на следующий день?
— Почему, почему… Если бы я знала, какой вы устроите здесь спектакль, то уж наверняка пришла бы в среду.
— Фрау Крюгер, отвечайте, пожалуйста, по существу вопроса.
— Боже милостивый, да я же вам уже несколько раз говорила… Я искала новое место.
Мёршель вернулся на середину кухни, сел на маленькую табуретку и снизу вверх посмотрел ей в лицо:
— Честно говоря, фрау Крюгер, я вас не понимаю. Ведь ничего особенного между вами и фройляйн Нитрибитт не произошло. Ну, подумаешь, повздорили из-за разбитой вазы. Пустяк. Нитрибитт вас выставила — тоже дело привычное, по вашим же словам. Почему же все-таки вы решили искать новое место?
Эрна Крюгер, будто в изнеможении, опустилась на стул и хлопнула себя ладонью по лбу, как бы говоря этим жестом: "Вы, видно, совсем ничего не понимаете?"
Мёршель не дал ей времени на размышления:
— Ну? Так почему же вы вдруг решили отказаться от такого хорошего места? Вам же наверняка здесь было очень неплохо.
— Да, конечно. Я вовсе не собиралась отказываться от этого места. Просто я разозлилась, потому что Рози всегда себя так нахально ведет, когда ее что-нибудь раздражает…