Криоожог
Шрифт:
Форлынкин хмыкнул.
В одном Роик был абсолютно убежден: как только судьбы этой замороженной бедняжки и м'лорда пересеклись, вся цепь событий стала просто неизбежна. Все равно, что дразнить кошку бантиком на веревочке. Наверное, рассказывать об этом Форлынкину не стоит: оруженосец должен быть верен сеньору в мыслях, словах и делах. Но не слеп же!
— И все же, будь Джин и Мина вашими детьми, как бы вы отнеслись к тому, что какой-то инопланетник практически похитил их и использовал в своих целях? — настаивал Форлынкин. — Несмотря на все его благие намерения?
— В свою защиту я должен
— О покойной бабушке? — переспросил Ворон, склонившись к нему. — Не знал, что она у тебя была.
— Вообще-то у большинства людей по две бабушки… вы, разумеется, исключение. Моя бетанская бабушка жива, здорова и сохранила с годами свое упрямство. Если ты когда-нибудь встретишь ее, то многое поймешь и про мою мать. Нет, это барраярское предание: злосчастная судьба принцессы-графини Оливии Форбарра-Форкосиган.
— Осмелюсь предположить, восхитительно кровавое. — Жестом Ворон предложил м'лорду продолжать рассказ, хотя того и не требовалось уговаривать. Йоханнес тоже слушал, не отводя глаз.
— Весьма. Если бы ты учил барраярскую историю, хотя это вряд ли, то знал бы, что однажды давным-давно — знаешь, с этой фразы начинаются все правильные предания — так вот, однажды давным-давно отряды убийц императора Юрия Безумного истребили почти всю мою семью. С этого началась гражданская война, а кончилась она тем, что Юрия разрезали на кусочки. И к тому времени желающих порезать его на части стало так много, что один кусок пришлось делить на несколько человек. Убийцы не погнушались застрелить мою бабушку прямо на глазах у моего отца. Ему тогда как раз было одиннадцать. Вот почему я сейчас об этом вспомнил. Но, понимаете… Конечно, это был кошмар, который положил начало гражданской войне, но никто — как бы это сказать? — никто не отказывал моему отцу в пережитом. А мать Джина просто забрали от него, внезапно и несправедливо, и не дали ему права горевать. Ни похорон, ни скорби, ни даже протеста. Никакой мести… и уж точно никакой гордости за то, что это враги отправили ее на смерть. Для Джина с Миной просто наступило полное забвение. Ледяное молчание.
Такое же молчание повисло сейчас и в комнате.
Форлынкин откашлялся, оперся на локоть, вглядываясь в комм-пульт.
— Итак, лорд Аудитор. И как, гм… как мы собираемся вернуть этой женщине ее голос?…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— На кур только не сядьте, — попросил Джин, беспокойно перегибаясь через спинку сиденья между Йоханнесом, который вел летающий грузовик, и Майлзом на пассажирском месте.
Йоханнес поморщился, и в его руках машина легко скользнула под брезентовую крышу убежища Джина. Он подождал, пока Джин выпрыгнет, уберет с дороги столик, заглянет под днище фургона, с облегчением выпрямится и махнет ему рукой. Пока лейтенант аккуратно
— А, это Ако. Прекрасно, ей можно доверять, — сообщил Майлз, вылезая в дверь. — Все ждите здесь, пока я не подам знак, — добавил он, оглянувшись через плечо. — Не хотим же мы навалиться на бедняжку всей толпой. — «Или выглядеть цирковым фургоном», подумал он. Йоханнес и Ворон молча кивнули; Роик же нахмурился так неодобрительно, когда Майлз вылез вперед, что было понятно без слов.
Когда они появились, Ако как раз пыталась покормить Вихря; на ней были тяжелые кожаные рукавицы, а в руке зажата длинная вилка с кусочком сырого мяса. Когда она приветливо махнула рукой Джину, сокол вытянул шею, схватил мясо, дернул головой и проглотил. Ако подпрыгнула.
— Знаешь, он клюется, — почти виновато пожаловалась она Джину.
— Не сильно, — возразил Джин.
— В первый раз мне пришлось мазать руку антибиотиком и заливать пластырем, вот уж спасибо. Хорошо, хоть весь палец не отхватил! — Она снова уперла руки в бедра, разглядывая на Майлза. — Так это вы вернулись. Вы заставили меня понервничать, когда по-тихому подкрались сюда на вашем грузовике.
Майлз надеялся, что «по-тихому» отвечает действительности. Хотя от умных сканеров им не спрятаться, но навес как минимум скрыл их действия этим светлым утром от случайных наблюдателей. Если уж не тайно, то хоть максимально осторожно.
— Я уже решила, что вы совсем не вернетесь, и не знала, что мне тогда делать с его животными. Но вы все-таки нашли Джина! — Догадаться было не сложно: Ако подозревала, что Майлз просто смылся и на самом деле даже не собирался искать мальчика.
— Нам обоим пришлось задержаться, — объяснил ей Майлз. — Если уж быть совсем точным, скорее Джин меня нашел, но, как бы то ни было, мы встретились. Большое спасибо за то, что приглядели за его питомцами. Это для него очень важно.
Ако фыркнула, явно польщенная тем, что ее усилия оценили.
— Я знаю.
Вернулся Джин, который произвел быстрый смотр своему зверинцу, не забыв пересчитать и кур.
— Майлз-сан хочет забрать меня и всех моих животных в… к себе. На какое-то время, — сообщил он Ако.
Ее брови сошлись к переносице. — Да?
— Да, и мне необходимо переговорить об этом с госпожой Сюзи, — добавил Майлз. Ако подобное проявление честности утешило не сильно. — Тенбери сказал мне, что вы — ученица местного медтехника, так? — Если все пойдет так, как он надеется, то им снова придется встретиться. Лучше ее успокоить уже сейчас.
Ако насторожилась.
— Я помогаю ей прибираться и все такое. В лазарете.
— Вот именно. — Майлз помахал фургону, и из него высыпались все остальные.
К счастью, проблему представления новых лиц взял на себя Джин, и успокоил Ако лучше, чем смог бы сам Майлз:
— Это Ворон-сенсей, он наш друг с Эскобара; это Роик-сан, он работает на Майлза-сан; а это лейтенант Йоханнес, и с ним тоже все нормально.
Ако наклонилась и прошептала:
— Джин, они ведь не полицейские? Ты же должен понимать…