Криоожог
Шрифт:
Нет, конечно, все это было весьма интересно, однако Джин вовсе не расстраивался, что жизнь потекла размереннее. Да и вообще, бесконечный поток чужаков, приходящих в консульство, тут же попадал под строгий надзор Форлинкина, такого пугающе официального и по-барраярски высокого, и уже никто не пытался забрать у Джина маму.
Мина отправилась в туалет, в дом, и вот вернулась, хлопая дверью и несясь к ним сломя голову. В руках она держала знакомую коробочку. Настороженный Йоханнес следовал по пятам, приговаривая:
— Ей будет гораздо лучше в естественной среде обитания,
— Джин! Мамочка! — завопила Мина. — Смотрите! У Леди Мурасаки вывелись детеныши!
Тетушка Лорна отпрянула, а вот мама отреагировала стоически:
— Какая прелесть, солнышко! — Потом взглянула сквозь прозрачную крышку и добавила слабым голосом: — О боже, как их много! Может, лучше подыскать для них жилье побольше?
«А может, лучше поискать жилье для нас? Давай поищем для себя», — подумал Джин. Он по-новому начал присматриваться к консулу Форлинкину.
— А лейтенант Йоханнес говорит, мне надо выпустить их в саду, — пожаловалась Мина, пытаясь решить, стоит ли послушаться такого совета.
Йоханнес, стоя за ее спиной, энергично жестикулировал, давая понять, что не горит желанием делить территорию консульства с сотней паучат-живчиков, что Джин счел признаком его ограниченности.
— Чудесная идея, — тактично заметил Форлинкин, — думаю, паутина будет восхитительно смотреться по утрам на росистой траве.
Джин скоренько прочел всем лекцию о том, какие пауки плетут паутину, а какие — нет. Далее перешел к структуре паутины в зависимости от жертвы, на которую та рассчитана. Мина тем временем отправилась на поиски особенно красивых цветов, чтобы пересадить на них новоиспеченное паучье семейство.
Йоханнес пробормотал, обращаясь к Форлинкину:
— Я думал, меня вырвет, когда она сунула коробку мне под нос.
Глаза Форлинкина смеялись.
— Я и не знал, что у тебя арахнофобия, Трев.
— Да вы понимаете, что сад будет кишмя кишеть этими гигантскими пауками?
— Вообще-то их скорее всего склюют цыплята.
Йоханнес впервые за все время взглянул на цыплят с одобрением.
— Только Мине не говорите, — добавил Джин.
— Ни за что, — ответил Йоханнес и, вежливо кивнув женщинам, вернулся в дом.
Не прошло и пяти минут, как дверь открылась опять, хотя на этот раз и значительно спокойнее, и из нее вышел Ворон-сенсей. Джин жутко обрадовался его появлению: взрослые тут же прекратили разговор о пропущенных школьных занятиях, и что с этим делать, и когда начинать… Ворон-сенсей кивнул сразу всем — Мина энергично замахала ему издалека — и остановился у стола, подняв брови на тетушку Лорну:
— Сестра-сан?
Вообще-то Джин не считал, что тетушка Лорна так похожа на свою старшую сестру. Тетушка была и толстая, и невысокая, и коротко стриженная, и лицо у нее злое. Правда, недовольство слетело с него вмиг, как только она подняла широко распахнувшиеся глаза на эскобарского хирурга. Форлинкин поспешил их представить, и тетушка Лорна даже улыбнулась, пожимая протянутую руку, а когда Ворон-сенсей отвернулся поздороваться с Миной, шепнула сестре:
— Ты мне не говорила, что твой доктор такой.
— Не только эффективный, но и эффектный, — тихонько
На мгновение Форлинкин нахмурился, раздумывая, как ему лучше выглядеть: эффектным или эффективным, и решил оставаться дипломатичным, что, несомненно, шло ему гораздо больше.
Ворон-сенсей повосхищался паучьей семьей и вернулся к столу. Джин, поймав мамин взгляд, уступил гостю место. Об этом жалеть не пришлось, потому что он тут же пошел и прислонился к маминому плечу, а она его обняла. Лаки больше никто не гладил, и она с недовольным фырканьем спрыгнула с маминых коленей.
— Я подумал, вы захотите узнать об этом сразу, госпожа Сато, — сказал Ворон-сенсей. — Вчера вечером мы доставили в клинику господина Канга и госпожу Хослу, а утром я вывел обоих из криостаза. Рад сообщить, обошлось без непредвиденных осложнений. Речевые функции восстановлены, оба сейчас спят. Как только пройдет ваш насморк, сможете посетить их в клинике.
Мама вся задрожала, крепко зажмурилась и поблагодарила:
— Спасибо вам, доктор, за самоотверженный труд.
— И в самом деле, — добавил Форлинкин. Он озабоченно склонился над мамой Джина. Увидев, что та открыла глаза, успокоился и откинулся на спинку стула. — Как скоро они смогут общаться с юристами и следователями?
— Естественно, им придется на несколько дней остаться в изоляторе, однако, полагаю, оба поправят здоровье столь же быстро, как и госпожа Сато. Они смогут говорить достаточно связно уже завтра к вечеру, а показания могут дать и через интерком. Правда, я попросил представителей власти прийти лучше послезавтра утром.
— Как насчет их физической безопасности в данный момент?
— Этим и остальными вопросами безопасности новой клиники занимается мисс Куделка. Оказывается, у нее талант. Вы, например, знали, что ее мать служила личным телохранителем императора Барраяра, когда тот был еще ребенком? Полагаю, обучение в СБ передается по наследству…
— Теперь припоминаю, лорд Форкосиган говорил что-то такое перед отъездом. Вижу, все его знакомые — весьма неординарные личности. Что ж, зная, кто он такой, ничего другого и не ожидаешь.
— Что же это за лорд Непроизносимое Имя, о котором вы все говорите? — поинтересовалась тетушка Лорна.
— «Что» или «кто»? — уточнил Ворон-сенсей. — Хотя, полагаю, в его случае личность и род занятий неотделимы.
— Объясните хотя бы, кто он. Или все-таки «что» он такое. А лучше и то и другое.
— Он страховой агент, работает на кого-то там, рас следует мошеннические аферы, — предложил свою версию Джин. — Его начальника зовут Грегор, Майлз-сан все время только о нем и говорит.
Форлинкин заморгал, Ворон-сенсей хохотнул, а Джин заерзал от неловкости.
— А что, это не так? — спросил он.
— Отчасти. — Форлинкин снова заулыбался. — Насчет императора Грегора Форбарры ты прав. Лорд Аудитор расследует разные виды мошенничества, а также решает всевозможные проблемы, возникающие перед империей, и подчиняется лично императору. Проблемы эти, как правило, глобального характера, а контроля над ним практически никакого нет.